Слишком много блондинок

- Ладно, идите, – сказал он, кивнув головой. - Только быстро.

Я поскакала наверх в туалет и соскоблила столько краски из-под ногтей, сколько смогла. Правда, я смыла достаточно, чтобы не пачкать всего, к чему прикасалась, но и такие результаты меня не восхищали.

Этот вид краски глубоко проникал в поры. И я напомнила себе, когда последний раз у меня снимали отпечатки пальцев. Это была не лучшая минута в моей жизни, и я решила, что не буду распространяться о ней в присутствии полиции. И так сами до этого дойдут, в свое время. Если бы они уже знали, то допрашивали меня весь день. Я рассчитывала на то, что, когда грустная правда выйдет на свет, один знакомый поможет мне задобрить инспектора.

Я спустилась вниз в сопровождении секретаря и открыла перед ним шкаф. Он обыскал карманы куртки и содержимое рюкзака. Орудие, которым была убита жертва, лежало в кабинке, поэтому он, наверно, не искал его у меня. Может, надеялся найти какую-нибудь окровавленную одежду? Из этой раны вытекло не очень много крови, но даже капли или двух было достаточно для полиции. Я вздрогнула.

На моей фиолетовой замшевой куртке был бы заметен любой самый малый след. В рюкзаке лежал наряд на смену: темно-зеленый свитер и бархатные леггинсы. Полицейский всматривался в него с большим вниманием.

- Не могу ли вас попросить в это переодеться, мисс Джонс? – поинтересовался он. - Мы хотели бы оставить то, что на вас одето в данный момент.

Я почувствовала боль в сердце. Это была моя любимая футболка. Я знала, что если она станет вещественной уликой по делу, то уже никогда ее не верну обратно.

- Но если бы я убила ее, чего я точно не делала, то вряд ли стала бы говорить, как последняя кретинка, что не касалась тела, - заметила я. - Я наврала бы, наверное, что пробовала ее поднять или переместить, потому что это объяснило бы возможные пятна крови. Но когда я вошла туда, она уже давно была мертва, и кровь даже не текла. Я говорила это полицейским.

- Мне очень жаль, - сказал он, немного сбитый с толку, но непреклонный. – Но я должен настоять.

Я переоделась и отдала ему одежду.

- Я хочу получить это обратно, - бросила я решительно. - Это мой любимый наряд. Как ваше имя?

- Детектив сержант Хокинс, – ответил он достаточно официально. У него были красивые, синие глаза и широкие брови. Выглядел он хорошо, но серый пиджак мог скрывать всяческие изъяны фигуры.

- Я запомню, - объявила я, складывая куртку.

- Нравится мне этот цвет, – сказал он неожиданно. - То есть, цвет вашей куртки.

- Ох, благодарю. - Я смерила его взглядом. – Раз уж об этом зашла речь, то этот серый цвет не очень вам идет. Гранатовый подошел бы лучше к вашим глазам.

Я закинула рюкзак на плечо и вышла из здания. Приближалось к семи. Небо уже потемнело, и фонари светились ясным оранжевым светом. Целую минуту я оглядывалась вокруг. Ничего, кроме нескольких полицейских автомобилей, не указывало на то, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Улица была спокойна как всегда. Когда кто-то убит, наибольший шок вызывает факт, что жизнь продолжается дальше, словно ничего и не было. Это напоминает потерю девственности. Ты хотела бы, чтобы весь мир увидел, какой большой перелом наступил в твоей жизни, но что с того, поскольку ты выглядишь точно так же.

Перед глазами непрерывно возникало тело Линды, скорчившееся на унитазе, с головой, засунутой под раковину и мертвыми глазами, уставившимися в потолок. Кровь вытекла из раны на виске, от нее слиплись ее золотые волосы. Лицо было такое бледное, что я видела темные румяна розового цвета на щеке. Несколько капель крови упало на пол перед нею, широкие пятна виднелись на ее плече рядом с головой. На черном рукаве костюма Линды я увидела только более темные пятна, которые, должно быть, были влажные на ощупь.

На полу сбоку лежала серебряная гантель, поставленная аккуратно на один конец, так, чтобы нигде не поцарапать. Я подумала, не значило ли это, что убийца умел обращаться с гимнастическим оборудованием - потому что каждый, кто ходил регулярно в тренажерный клуб, положил бы собственную гантель таким образом. Второй конец, тот, который очутился наверху, был вязким от крови. И, следовательно, недостаточно подозревать члена клуба, это мог быть еще один любитель порядка. Не хотел загрязнить пол.

Вдруг я повернулась, услышав какой-то голос за спиной. Но это только банка от пива грохотала, катясь по тротуару. К своему смущению, я осознала, что автоматически выставила кулаки в оборонном жесте. Лишь только сейчас я поняла, в каком напряжении находилась все это время.

* * *