Слишком много денег

Консулу показалось, что короткие рубленые фразы, точно выплевываемые страшным визитером, – это не просто слова, а удары судьбы, обрушившиеся стремительно и страшно на все его безмятежное существование. Они безжалостно разрушали и мягкое кресло в тенистом садике, и ежевечерние прогулки по набережной, и чудесные завтраки в том замечательном кафе на крыше “Хилтона”, откуда так хорошо любоваться просыпающимся городом…

А ведь день так хорошо начинался!

– Вы меня поняли, товарищ Сидорчук! Личную ответственность! – Веня выдержал грозную паузу. – Только имейте в виду, что ваш подопечный очень опасен. Даже без оружия!

– Мой кто? – консул чуть не лишился дара речи.

– Подопечный! – Веня подошел к столу и решительно взял трубку ближайшего телефона. – Срочно соедините меня с Председателем Комитета Государственной Безопасности. Я должен сообщить ему о вашем подключении к операции. А он уже решит все вопросы с МИДом.

Консул понял, что еще несколько секунд и случится непоправимое. Мало того, что рухнет с таким трудом налаженная спокойная жизнь, но еще и придется иметь дело с особо опасным агентом иностранных спецслужб. Вон морда какая – настоящий убийца! А рот ему скорей всего залепили, чтоб не загрыз кого-нибудь! Сразу видно – матерый шпионище! Консул мягко забрал трубку, аккуратно положил на рычажки и довольно убедительно предложил:

– Боюсь, что без специальной подготовки, – он встал, – я могу не справиться с этим ответственным заданием.

– Что?! – начал грозно Веня и притормозил, давая консулу произнести то, что от него ждали.

– Но, – консул выразительно поднял брови и палец, – я могу организовать для него соответствующие документы.

– Документы? – голос Вени чуть смягчился.

– Именно! Документы, с которыми вы легко провезете его через границу в качестве обычного советского гражданина, потерявшего загранпаспорт. У нас есть такая возможность.

– Как быстро это можно сделать?

– Думаю, что завтра все будет готово, – осторожно предположил консул, но, увидев, что гость снова взялся за телефон, быстро поправился: – Или сегодня, если поторопиться.

– Хорошо, – милостиво согласился Веня, – действуйте, товарищ Сидорчук, действуйте!

Консул быстро притащил собственный “Полароид”, меня посадили на стул, сдернули пластырь (предварительно Веня с самым грозным видом показал мне кулак, а я испуганно сжался) и сделали фотку. Пока она проявлялась, на столе появились бланки – и работа закипела.

– Под каким именем будем оформлять? – спросил консул.

– Как угодно, – небрежно ответил Веня, – да хоть Максим Курганов…

И, усмехнувшись, добавил, что так звали одного перебежчика, которого он лично расстрелял на монгольской границе в самом начале службы. Консул подобострастно засмеялся, не отрываясь от работы, а я, как и положено американскому шпиону, в бессильной злобе прошипел:

– Волки позорные, ненавижу!

– Молчи, сука! – подобающим образом ответил Веня.

Мы вышли на улицу в сопровождении консула Сидорочука – он счел своим долгом лично проводить уважаемого бойца незримого фронта и его плененного противника. Хотя скорей всего он просто хотел убедиться в том, что мы окончательно покинули территорию вверенного ему объекта. Во всяком случае, тяжелая решетка захлопнулась за нами значительно раньше, чем следовало из дипломатических правил вежливости. Такси на месте, естественно, не оказалось – я бы, например, тоже не стал дожидаться пассажиров, использующих наручники и пластырь в качестве аргумента в споре, на совершенно непонятном к тому же языке.

– Отлично, – заметил Веня, осматриваясь, – и не обидели никого, и денег сэкономили. Как говорится…

Но он не успел закончить мысль, потому что откуда-то сбоку выскочил тот самый пузатый полицейский, мимо которого мы давеча проскользнули. Он окончательно проснулся и собирался самым решительным образом задержать двух нарушителей порядка – слыханное ли дело: средь бела дня пройти мимо полицейского поста и, не спросивши разрешения, не согласовав своих действий с представителем закона, ворваться на территорию иностранного государства! Этим безобразным действием мы оскорбили не только его лично, но и всю турецкую полицию.

Полицейский что-то энергично выкрикивал, топорщил усы и пытался одной рукой задержать нас обоих сразу. Другой рукой он шарил по поясу в поисках наручников. Но то ли живот мешал, то ли сноровки не хватило, потому что в итоге вместо наручников полицейский наткнулся на пистолет. Одно неловкое движение, и прогремел выстрел. Пуля со звоном ударила в брусчатку и, срикошетив, метко поразила витрину напротив. С мелодичным звоном посыпалось стекло, и пара манекенов в строгих купальных костюмах вывалились прямо в толпу, вызвав радостное оживление. Мы с Веней спугнутыми рыбками порскнули в сторону, а перепуганный собственными действиями полицейский попытался как можно быстрее скрыться в своей привычной будке. Видимо, в эту тяжелую минуту именно она показалась ему самым надежным убежищем…