Слишком много колдунов

— Хватит, может, — сказал Жак, но голос у него уже был другой.

— Ну что тебе, жалко, что ли? — повторил Аслан. — Тем более он инвалид. Временно. Пусть ему присвоят ещё одну докторскую степень.

— Вообще-то нет, — сказал Питер, потирая нос здоровой рукой. — Ну то есть да, присвоят, но не за доклад. Для степени нужны публикации, статьи и монографии, нужна сама работа…

— Диссертация, — уточнил эвакуатор.

— Да, диссертация. А это конференция, а материалы конференции даже за публикацию не считаются.

— Ну и порядки у вас в Академии, чёрт ногу сломит, — сказал Жак. — Тогда я тем более не понимаю, зачем она тебе.

— Знаешь, я тоже перестал понимать, — сказал Аслан. — Уж не манипулируешь ли ты тут нами? А, Жак, как ты думаешь? Может, ему навтыкать?

— Академия, чтоб вы знали, финансируется короной, — объяснил Питер. — Средства выделяются именно по результатам вот таких вот закрытых конференций. Там сидят люди из министерства финансов, отвечающие за науку.

Жак мрачно покивал.

— Мечта, а не должность.

— Поэтому нужно из доклада сделать эффектус. Так мне сказали.

— Что-что, не понял? — переспросил эвакуатор.

— Доклад-эффектус. Надо в яркой и доступной форме показать нужность и важность того, что ты исследуешь. Тогда на твоё направление Академии дадут денег, и ты сможешь работать ещё год, а то и два. Потом опять конференция.

— Постой, постой, — сказал Аслан. — То есть, получается, неважно, чем ты на самом деле занимаешься? Главное — это эффектус? Яркий и доступный?

— Конечно, важно. Того, кто не занимается настоящей наукой, его просто не допустят до конференции и не дадут сделать эффектус. А министерские — они в науке не понимают, но формально последнее слово за ними. Как-то так.

— Принцип равновесия, — кивнул Аслан. — Угар познания против здорового невежества.

—Да, да, — желчно произнёс Жак. — И чтобы до них надёжнее дошло, как важно исследовать древних, а не сообща и врозь разворовывать то, что от них осталось, ты хочешь показать им красивую и якобы древнюю женщину. Ты их совсем за идиотов держишь, что ли?

Питер не нашёлся сразу, что сказать. Секунду он сидел с позорно открытым ртом и крайне неубедительно делал вид, что набирает в грудь воздуха, и тут снова вмешался эвакуатор.

—Я не знаю точно, — сообщил Аслан, — но вообще-то красивая женщина — это очень хороший метод для втолковывания своих идей. Почти такой же хороший, как куча детишек, безгрешных и неизлечимо больных.

— Хотя лучший эффектус — это хороший удар в лоб, — свирепо закончил лейтенант, и тут же изобразил этот самый удар. Кресло, на котором он сидел, затрещало.

— Удар в лоб — это ненаучно, — вежливо сказал Питер.

— Наоборот, научно, — возразил эвакуатор. — Наши учителя в Эколь Нормаль учили нас мыслить прямо и экономно. Выходить за рамки условностей, кратчайшей дорогой к цели. Это она и есть, кратчайшая дорога.

И снова ударил воздух, уже другой рукой.

— Конечно, это касается только тех, кто сумел закончить.

Жак не обратил внимания на этот выпад.

— Тогда получается, всё, что эти чиновники будут помнить, это Нони. Про древних они забудут сразу, как её увидят.

— Ты совсем их за идиотов держишь, — ответил Питер язвительно, хотя в душе его царило облегчение. — Они же всё-таки неглупые люди, отвечают за науку.

— Научный доклад с украшением, — сказал Аслан. — По-моему, очень достойно. Чем плохо?

— Тем, что я этого не хочу, — мрачно ответил Жак.

— Нони сама всё решила. И ты знаешь, что именно.

— Знаю, знаю. Пит просто пользуется тем, что я не могу с ней говорить прямо, без переводчика. Без него то бишь.

— Как ты смеешь такое говорить? — возмутился Питер. — Ну и вообще. Почти месяц так-то прошёл, мог бы изучить язык.

— А! — Жак махнул рукой. — Ну вас. И как ты вообще собираешься приплести её к своему дурацкому эффектусу?

— Мой доклад не дурацкий, — с достоинством ответил учёный. — Он перевернёт все представления о древних, принесёт в Академию новые деньги, а с меня снимут штрафы и выговоры.

— А-а, вот оно что! — сказал Жак. — Так бы сразу и сказал. А постоянным заведующим кафедрой тебя не назначат?

— Возможно, — признал Питер. — Скорее всего.

— Прямо камень с сердца, — сказал Жак. — Ты, оказывается, просто пещерный карьерист. Это я понимаю и даже приветствую. А эффектус — это я не понимаю и, конечно же, не приветствую.

— Я не знаю, что ты там себе вообразил, — сказал Питер. — Она просто выйдет после того, как я закончу, и слушатели будут задавать вопросы мне и ей.

— Она будет одетая? — спросил Аслан и ловко, почти не меняя позы, уклонился от ботинка, который немедля швырнул Жак. Ботинок тяжко шлепнулся у входной двери.

— Разумеется, — сердито ответил Питер. — Это будут научные вопросы. По теме доклада.

— Ага, как же, по теме, — сказал Жак. — «Что вы думаете об энергетике древних и замужем ли вы». «Как вы оцениваете прогресс и что вы делаете сегодня вечером».

— Ты меня поражаешь, независимый куратор, — произнёс Аслан. — Уж не ревность ли это?

— Я защищаю её честь и достоинство, — сказал Жак. — В отличие от вас.

— Сделаю тебе пропуск на конференцию, — пообещал Питер. — Будешь охранять её на месте.