Слишком много кошмаров

«Тоже на Левом берегу, только не на Весёлой дороге, как вчера, а на улице Доброго Знака, в саду одной моей бывшей пациентки. Собственно, она и нашла. Думала, он просто обычный прохожий, с которым случилось несчастье. Лежал у неё под крыльцом и тихо выл, на попытки заговорить не реагировал, безумием при этом не пах, что как раз понятно, сновидцы и не должны ничем таким пахнуть… В общем, неважно. Важно, что леди Агни справедливо заключила, что её гость болен, и позвала меня. А я опять не справляюсь. Поможешь?»

«Попробую», – пообещал я.

Хотя больше всего на свете мне сейчас хотелось соврать, что я отбыл по срочному делу куда-нибудь к чертям собачьим. Например, в Шиншийский Халифат. И вернусь не раньше, чем через год.

Но мало ли чего мне хотелось.

– Видывал я на твоём лице всякие интересные выражения, – заметил Джуффин. – Но сейчас ты превзошёл самого себя. Что случилось-то?

– Ещё один спящий псих случился. Абилат нашёл где-то под крыльцом и теперь зовёт меня разделить с ним эту несказанную радость. Следовательно, спокойно жить дальше пока не получится.

– Вот как, – задумчиво протянул Джуффин.

И всё. Больше никаких комментариев. Совершенно на него не похоже.

Я открыл было рот, чтобы спросить, не хочет ли он сам поучаствовать в исцелении спящего. Потому что я, так и быть, уступлю свою очередь. Рыдая от облегчения.

Но тут Джуффин сказал:

– Если опять провоняешь безумием, сразу дуй ко мне. С этой бедой я легко справлюсь. И тебе не придётся прятаться от людей до самого вечера.

– Ясно, – кивнул я.

Куда уж яснее. «Вот конкретно тут я тебе помогу, а всё остальное, будь любезен, сам» – таков дословный перевод этой фразы.

Впрочем, и на том спасибо.

– Просто это твоё дело, а не моё, – мягко сказал Джуффин. – Оно само на тебя свалилось прошлой ночью. А меня в этот момент не то что в Ехо, вообще в Мире не было. Хотя я, положа руку на сердце, не так уж часто шляюсь неведомо где всю ночь напролёт. Значит, мне и дальше не следует в это лезть. Я с уважением отношусь к указаниям судьбы. Особенно к настолько внятным. И тебе советую.

Ну что тут скажешь. Да, да и ещё раз да.

Но кому от этого легче.

На первый взгляд, сегодня всё было совсем иначе. Вместо тёмной, обсаженной густым кустарником дороги и лунного света из-за туч – залитый полуденным солнцем сад с аккуратными клумбами, на которых начали распускаться мелкие зимние цветы, большой дом из светлого кирпича, с ярко-зелёной крышей и пёстрыми занавесками на окнах. Более неподходящей обстановки для страшного сна захочешь, не выдумаешь.

Однако, у человека, скрючившегося у нарядного крыльца, было на этот счёт своё мнение. Он распрекрасно сходил с ума от ужаса, невзирая на идиллические декорации. Бывают такие упорные люди, которых с пути к намеченной цели ничем не собьёшь.

Мне на них везёт.

– Получилось гораздо интересней, чем в первый раз, – говорил я Джуффину примерно полчаса спустя. – Вчерашний красавец просто был уверен, будто его проглотила живьём какая-то неведомая дрянь. Нормальный человеческий страх, мне и самому неоднократно снилось, как меня хотят сожрать; правда, я благоразумно просыпался до начала трапезы. Но вполне могу представить дальнейшее развитие событий. А сегодняшний меня по-настоящему удивил. Он, понимаешь, отсчитывал последние минуты этого Мира. То есть был уверен, будто мы все вот-вот исчезнем. Не просто умрём, а отменимся, словно не было ничего, никогда. Такое, понимаешь, абсолютное небытие, возведённое в степень бесконечности, отменяющее не только воспоминания о нас, но даже саму возможность нас вообразить или придумать – не знаю, как ещё объяснить. И он, бедняжечка, в такой неудачный момент к нам попал, поэтому теперь отменится вместе с нами навек, а ведь мог бы продолжать существовать – где-то там, у себя дома, куда теперь нет возврата. Осталось всего несколько минут, и отсчёт пошёл. Каждая секунда – удар. Причём физически ощутимый удар – изнутри и одновременно снаружи. Это, собственно, самое страшное: всем телом чувствовать, как сквозь тебя утекает твоё последнее время, быть дырявым решетом и не уметь это исправить. Вот это, я понимаю, мастер кошмара! Минимальными выразительными средствами создал ситуацию, в которой даже самому крепкому рассудку долго не продержаться. Жаль, что этот гений уже проснулся у себя дома, неведомо где. А то порекомендовал бы его Малдо: бедняга зачем-то устроил при своём Дворце Ста Чудес «Дом Страха» и внезапно обнаружил, что не знает, как пугать посетителей. Теперь всех расспрашивает, кто чего в детстве боялся, но на выходе – сплошной бесконечный Лойсо Пондохва, одна страшная сказка на несколько поколений. Один я как нормальный человек боялся крыс, высоты и что мне отрубят голову. И ещё стать людоедом.

– Что?

– Стать людоедом, – повторил я. – Мне казалось, это вообще самое страшное, что может случиться. Проснуться однажды утром и обнаружить, что я теперь людоед. И придётся вместо омлета с печеньем жрать на завтрак каких-то дурацких чужих людей – голыми, сырыми и даже немытыми.

– Смешно, – меланхолично кивнул Джуффин.