Слишком много счастья (сборник)

Софья ни разу в жизни не была пьяна. Если она принимала какое-нибудь лекарство, способное затуманить сознание, то всегда засыпала раньше, чем это случалось. Поэтому ей было не с чем сравнить то совершенно исключительное ощущение – полное изменение восприятия, – которое, как морская волна, накрывало ее теперь. Сначала она чувствовала только облегчение. Чудесное, хотя и глупое ощущение, что ей повезло: успела на поезд и сама дотащила свой багаж. Потом преодолела и страшный приступ кашля, и жуткое сердцебиение, и даже горло перестало беспокоить.

Но было еще нечто большее: ей казалось, что ее сжавшееся было сердце расширилось, обретя свои обычные размеры, а потом начало расти как-то иначе – становиться легче, свежее, и она вдруг научилась относиться ко всему на свете просто и с юмором. Даже оспа в Копенгагене выглядела теперь не страшнее эпидемии чумы в старинной балладе. И такой же казалась вся ее собственная жизнь – все ее потери и несчастья были не более чем иллюзиями. События, идеи принимали новую форму, которую она наблюдала чисто умозрительно и как бы сквозь искажающее стекло.

Впрочем, однажды ей уже довелось испытать нечто подобное. Первая встреча с тригонометрией, лет в двенадцать. Профессор Тыртов {126} , их сосед по имению, привез в Палибино свой новый учебник физики. Он надеялся, что книга заинтересует Василия Васильевича как артиллериста. Соня пробралась в отцовский кабинет и открыла ее на разделе «Оптика». Начала читать и рассматривать рисунки, и ей показалось, что она почти все понимает. Она еще не имела представления о синусах и косинусах и взяла вместо синуса хорду – а для малых углов эти величины почти совпадают друг с другом. Так ей открылся новый прекрасный язык.

Она почувствовала себя счастливой и не сильно этому удивилась.

Такие открытия еще будут происходить множество раз. Способности к математике – дар природы, такой же, как северное сияние. Его не надо смешивать с другими явлениями этого мира – со статьями, премиями, коллегами и дипломами.

Кондуктор разбудил ее на подъезде к Стокгольму.

– Какой сегодня день? – спросила Софья.

– Пятница.

– Ага, отлично! Я еще успею прочесть лекцию {127} .

– Вы бы лучше поберегли здоровье, сударыня.