Слишком много секретов

– Здрасти, пожалста! – рявкнула в ухо трубка Лилиным голосом. – Уж пора красоту наводить, а она все дрыхнет.

– Какую ещё красоту? Куда наводить? – пробормотала Жанна, борясь с желанием чихнуть. Все же не удержалась и разразилась оглушительным: – Апчх-хи!!

– Час от часу не легче! – взвыла Лиля из трубки. – Угораздило её мороженого переесть накануне такого дня. Или ты в реке купалась?

– Нигде я не купалась. И мороженого не ела. Я вообще и глотка кофе не сделала с самого утра. И какой такой день особенный?

– Мы же с тобой идем на вечер – праздновать день рождения нашего городского руководителя – Алексея Петровича. Забыла что ли?

– Эт-то я помню. Бабуля даже платье мне сшила по такому случаю. А на ноги придётся босоножки надеть, новые туфли мы пока купить не можем.

– Босоножки – ладно уж. А вот на голове не возводи высоких и пышных сооружений: там не принято. И косметики не много: не одобряют.

«Там – это где? И откуда ей знать, что одобряют, что нет?» – подумала Жанна, но вслух произнесла: – Ты же знаешь, что я из косметики употребляю только тоник для протирания лица в сильную жару. А высоких и пышных сооружений из волос не смогу научиться делать за оставшихся полдня. Так что всё будет с учётом тамошних требований.

– Не обижайся, Жан! – взмолилась Лиля жалобно. – Я ж переживаю, ты пойми.

– Да ничего, Лиль. Я ж своя, что мне обижаться, – успокоила подругу Жанна, хотя и не имела понятия, к чему вся эта глупая паника с утра пораньше.

Лиля положила трубку, и в ухо Жанне противно затренькали гудки. А может, ну его к черту, этот дурацкий вечер. Зачем только она согласилась пойти? Торжественное собрание первых лиц, их обслуги и поклонников никакого интереса у неё не вызывало. Да и повод так себе, не стоящий такой суеты и траты денег. Когда ей, Жанне, будет сорок лет, уж она постарается, чтобы узнало об этом как можно меньше людей. К чему устраивать праздник из такого печального события: старость она и есть старость, будь ты хоть академиком, хоть народным артистом, не говоря уж о градоначальнике. Как выглядит мэр города, она понятия не имела, интересовалась этим совсем мало. Можно сказать, ни капельки не интересовалась. Вот институтский бал с немногочисленными, но вполне приятными внешне молодыми людьми, она с удовольствием досмотрела бы. Пусть даже и во сне.

– Бабуль, может мне не идти на этот юбилейный вечер во Дворце? – крикнула Жанна невидимой из комнаты Наталье Ивановне. – Так не хочется, уж лучше почитать или погулять подольше, пока погода стоит тёплая. Или я пирог испеку сама, хочешь?

– Что ты там нового удумала? – сурово спросила старушка, высунув голову из кухни.

– Да не хочу я идти ни на какой юбилей!

– Это я как раз слышала. И скажу тебе: не дури. Когда ещё представится случай на таких людей посмотреть. Я удивляюсь только, как твоя вертлявая подружка достала такое серьёзное приглашение?.. И платье я тебе шила, старалась для важного торжества, а не для каких-то глупых дискотек.

– Бабуль, в институте сейчас не бывает дискотек. Только очень серьёзные студенческие вечера и устраивают. И вообще, давай будем завтракать. Я ужасно проголодалась от всех этих пустых разговоров.

Наталья Ивановна немного смягчилась и задвинулась назад, на кухню: готовить обильный и вкусный завтрак. Вон какая худышка у неё внучка-то, и аппетит у неё несерьёзный – маленький, быстро заканчивающийся. С таким аппетитом ей в настоящую женщину не вырасти никогда. И будет бедная сиротиночка одна всю жизнь, как и сама она, Наталья…

***