Слишком много женщин

Я думал, что следует дать ей шанс стереть это грязное пятно, если только это не такое пятно, которое не отмывается. Я хорошо представлял, на что был бы похож процесс отмывания, если бы мы натравили на нее Кремера и его головорезов. Возможно, её болтовня с Нейлором во время прогулки касалась только частных вопросов, не связанных с тем, что его ожидало. Если же между этими событиями существовала связь и Ливси предпочитала держать это при себе, для меня было совершенно очевидно, что она вполне могла попасть в руки мужчин, которые поочередно допрашивали бы её днем и ночью, мужчин, которые даже и не подумали бы снять шляпу перед леди. Сидя в своей комнате, я думал, не поехать ли мне на машине в Вестпорт, чтобы поговорить с ней. Поразмыслив, я решил не ехать, разделся и лег спать, потому что, если в итоге все будет плохо, спасать положение будет Вульф, а не я…

На следующее утро, в воскресенье, когда я кончал завтракать на кухне, наслаждаясь последними глотками второй чашки кофе и читая газету, раздался звонок в дверь. Фриц пошёл открывать, и через мгновение я услышал в холле женский голос. Я сложил газету и пошёл навстречу клиентке.

– Там леди, Арчи, – сказал мне Фриц.

– Да, ты только о них и думаешь. Привет.

Это была Роза Бендини, миссис Гарольд Энтони. Она выглядела хорошо и была смущена, так, по крайней мере, мне показалось…

Она прошла через холл ко мне и почти потребовала:

– Ради Бога, обними же меня!

Я не считал это требование ультиматумом, но Фриц, направлявшийся к себе на кухню, был ещё тут, а он в силу своего швейцарско-французского происхождения мог быть очень назойливым насмешником. Поэтому я попытался удержать её и заговорил довольно резко, но она продолжала бормотать что-то, придвигаясь ко мне все ближе и ближе.

Фриц стоял как беспристрастный наблюдатель. Она не понижала голоса, и мы так и стояли у нижней ступеньки лестницы, в то время как Вульф завтракал в своей комнате этажом выше.

Я притащил её в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и сурово сказал:

– Ты выглядишь так, будто только что удрала с ночной пирушки и тебя преследуют. Твой муж случайно не гонится за тобой?

– Мой муж? – Роза, волнуясь, даже привстала с кресла. – Где он?

– Не знаю, это я тебя спрашиваю, сиди спокойно. После того как ты убежала от меня в тот вечер, я уложил его и сделал ручным.

Я думал, что эта информация в какой-то степени повлияет на её память и поможет вспомнить прошлое.

– Ты видела его с тех пор?

Роза не ответила. Очевидно, о муже она меньше всего беспокоилась. Она отодвинулась к спинке кресла и сказала, очень четко выговаривая слова:

– За мной гонится полиция.

– Шестерых я застрелю, затем начнем бросать камни. Как далеко они сейчас?

Внезапно она вскочила и уселась ко мне на колени, так что я даже не успел увернуться, второй раз умоляя крепко обнять её, и мне показалось, что будет меньше хлопот, если я не стану спорить и уступлю этим просьбам.

Я заключил её в объятия, а она обхватила мою шею, прижимаясь ко мне всем телом, чтобы контакт был более полным.

Мне приходилось держать в руках существа, подобные ей, но те через некоторое время начинали дрожать, здесь же все было наоборот. Роза сначала дрожала, но постепенно это прошло, и через какое-то время она согрелась и успокоилась в моих объятиях, зарывшись лицом в мою шею.

Наконец она приподняла на дюйм лицо и пробормотала мне в ухо:

– Я так испугалась, что была готова броситься с набережной. Я всегда боялась полицейских, с тех пор, как помню себя. Это, наверное, потому, что они арестовали моего брата, когда я была совсем маленькой.

Она снова крепко прижалась ко мне.

– Когда я пришла домой, швейцар и Изабель (это девушка, которая живет напротив меня по коридору) сказали, что за мной трижды приходили полицейские и что они могут прийти снова каждую минуту, – нет, держи меня крепче, я не возражаю, даже если дышать трудно, – и я, представь, не пошла к себе в комнату, а просто убежала. Я побежала к метро; не знаю, куда я собиралась ехать, и, когда я села в поезд, идущий из центра города, я вспомнила о Ниро Вульфе, поэтому я вышла на Тридцать третьей улице и пришла сюда, чтобы с ним встретиться. А тут оказался ты! Как это случилось? Теперь ты должен меня поцеловать.

Мне пришлось держать её довольно крепко, чтобы удержать в прежнем положении.

– Я никогда не целую женщин до полудня, за исключением тех, с кем я завтракал. А потом ты пойдешь домой?

– Да. Теперь давай завтракать. О, я знаю, как ты тут оказался! Эта заметка в газете! Тебя зовут Арчи Гудвин, и ты блестящий сотрудник Ниро Вульфа!

– Точно. И ты теперь в том доме, куда ты не хотела идти со мной. Где ты была вечером в пятницу, в субботу и в субботу вечером?

Она куснула меня в шею.

– Как раз сюда ударил меня твой муж, прежде чем я с ним управился. Так где ты была?

Она поцеловала меня в то место, которое укусила.

– Опомнись, детка, – сказал я серьезно. – Тебе придется рассказать об этом полицейским, поэтому будет лучше, если ты потренируешься здесь.