Слишком много женщин

– Да, сэр. Я побуду здесь немного, чтобы показать, что мне пришлось информировать вас о захватывающих событиях, а затем вернусь назад. Мне по-прежнему не нравится одно обстоятельство. Каждый день я печатаю доклады после обеда и отношу их вам наверх около четырех тридцати. Если сегодня я изменю этот порядок и вручу вам доклад до полудня, кто-нибудь может подумать, что доклад не настоящий.

– Ты говорил мне об этом вчера вечером.

– Сегодня я это повторяю.

– Существо доклада оправдывает это нарушение.

– Случай с Нейлором тоже кое о чем говорит, а я следовал там обычной процедуре.

Он передернул плечами:

– Очень хорошо. Это не имеет значения, принеси как обычно, после обеда.

Я ушёл, направился вниз, в кабинет, позвонил в компанию, попросил соединить меня с начальником резервного отдела и сказал, что хочу поговорить с Гуинн Феррис. Мне ответили, что она занята. Я сказал, что тоже занят. Через пару минут я услышал её голос.

– Послушай, моя прелесть, – умоляющим голосом начал я. – Я нахожусь на Тридцать пятой улице, пришлось заглянуть к мистеру Вульфу. Но я освобожусь примерно через час и хочу у тебя кое-что спросить. Ради этого я пойду даже на то, чтобы угостить тебя ленчем. Давай встретимся на углу Уильям-стрит и Уолл-стрит в двенадцать тридцать?

– Ах ты, негодяй, – возмутилась она. – Позволил, чтобы Хофф гнал тебя по коридору через весь этаж, а я даже не смогла этого увидеть, потому что работала в кабинете мистера Гендерсона. О чем ты хотел меня спросить?

– Что-то очень важное. Предпоследний шаг в этой румбе. Так в двенадцать тридцать?

Она согласилась.

Я сидел, вытянув ноги и засунув руки в карманы брюк, и хмуро смотрел на кнопку комбинированного замка на сейфе, когда Вульф спустился из оранжереи. Когда он уселся в своем кресле и установил свой центр тяжести, я перевел свой нахмуренный взгляд на него и спросил:

– Мальчики пришли?

Он кивнул.

– Все четверо?

Он снова кивнул.

Я покачал головой.

– О'кей. Вероятность того, что эта идея в самом деле сработает, составляет, по-моему, один шанс из ста. Да и вы, наверное, так же думаете. Если это случится, я молю Бога, чтобы они не потеряли её и мне не пришлось ещё раз заниматься опознанием трупа.

– Чепуха, – Вульф нажал кнопку, чтобы принесли пива. – Как я уже сказал, ничего такого решительного я от них не ожидаю. Но возможна какая-то реакция: слова, жесты, осторожные действия, и их ни в коем случае нельзя пропустить.

– Да, – продолжал я хмуриться, – само собой, доверие необходимо. Я договорился с Гуинн пообедать у Фрисби, где молоки сельди стоят три доллара. У вас есть ещё предложения?

Он ответил отрицательно, и тут вошел Фриц с пивом.

– Да, моя горлица, – сказал я, – можешь взять ещё мартини, и ещё один, если у тебя не закружится голова. Ты должна быть трезвой как стеклышко.

Я общался с Гуинн довольно давно и знал, что после третьего или четвертого бокала её прекрасные глазки имеют явную тенденцию становиться чуть косящими, а также затягиваться влажной поволокой. Кроме того, она могла начать ругаться. Я же предпочитал, чтобы Гуинн была милым ангелочком, о чем откровенно и сказал ей.

Мы сидели в угловом кабинете у Фрисби и ели молоку сельди и салат из авокадо.

– У меня не кружится голова, – сказала она, надув губки. – Такая девушка, как я, не может себе этого позволить. У меня голова всегда ясная, а зачем тебе надо, чтобы она была ясной? Чтобы узнать от меня ещё немного чуши про эту жуткую ночь в ту пятницу, которую я никогда не забуду? Прямо из постели в полицейский участок! Я никогда не думала, что дойду до этого, клянусь тебе!

– Я тоже так не думал, – сказал я честно. – Нет, не про ту жуткую ночь, по крайней мере, не про твою роль в ней.

Я сделал паузу, чтобы попросить официанта принести ей мартини и виски для себя.

– Причина, по которой я сомневаюсь, – сказал я, – заключается в следующем: то, что меня интересует, сугубо конфиденциально. С другой стороны, я страшно нуждаюсь в твоем совете. Я знаю твою точку зрения об Эстер Ливси. Она действительно немножко не в себе? Как ты думаешь?

Гуинн фыркнула. Я уже однажды говорил ей, что следует избавиться от фырканья.

– Эта девушка не в себе? Ну уж нет! Что она пыталась тебе внушить?

– Так, ничего особенного, – сказал я уклончиво. – Я не могу понять, что она хочет скрыть. Никак не могу.

– Готова поспорить, что она хочет что-то утаить. Что она сделала?

Я пребывал в сомнении. Не отрываясь, я смотрел в её прекрасные голубые глаза.

– Это строго между нами, Гуинн, дорогая.

– Разумеется.

– Ты должна пообещать мне держать это в секрете.

– Разумеется.

– Я сказал мистеру Вульфу, и он разрешил мне поговорить с тобой.

– Ради Бога, роди наконец.

– Видишь ли, Эстер Ливси сказала мне сегодня утром, что она знает, кто убил Уальдо Мура. Она сказала, что знает это довольно давно.

Вилка Гуинн с наколотым на нее кусочком авокадо остановилась на полпути ко рту.

– Она сказала тебе, что знает?

– Да.

– Не может быть!

– Так она сказала.

– Боже!

Вилка с авокадо медленно опустилась на тарелку и осталась там.