Слишком поздно

Спенс — единственный, кто может их дать. Скорее всего, он знает, где находится брат и что с ним произошло. Я хотела узнать, что ему нужно от меня. А он ясно дал понять, что расскажет об этом только если я буду одна.

— Это опасно. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я перебирала в уме все вещи, которые прятала в чулане, решая, что с собой взять.

— Мой брат либо сбежал, либо его похитили из больницы, а человек, который знает правду живет в том доме.

Майкл моргнул, — один, два, три раза.

— Здесь только что были полицейские.

— Да.

— Тогда почему бы не дать им разобраться с этим?

— Нет, — сказала я. Понадобится слишком много времени, чтобы объяснить почему. — Пожалуйста, уходи.

— Подожди, — произнес он. Я практически видела, как крутятся шестеренки в его голове, превращая всё, что он знал обо мне в пыль. — Твой сумасшедший бывший парень.

— Его не существует, — вяло ответила я. — Мужчина, которого ты видел, и который преследовал меня, был психологом моего брата. Это человек, которого я должна сейчас найти. Прости за ложь.

— Ты не должна извиняться. Я всё понимаю. Учитывая всё то, что произошло с тобой, я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я знал, кто он и кто ты на самом деле.

Майкл замолк на несколько секунд, а потом снова открыл свой рот. Я сразу же поняла, что он собирается сказать.

— Не стоит вызывать такси. Я отвезу тебя.

Я сложила руки на груди. У меня нет времени стоять и спорить с ним. Я могла бы треснуть его по голове вазой, стоящей на столике в коридоре, а потом связать проводом от телевизора. К тому моменту, как он освободится, я буду уже далеко.

Тем не менее, я не сдвинулась с места.

— Зачем ты это делаешь?

— Потому, что ты мне нравишься, и я хочу помочь тебе, — сказал он.

Моё сердце даже пошло трещинами от его наивности. Теперь мне хотелось завернуть его в пленку с пупырышками и аккуратно засунуть в сундук на чердаке, где ему не навредят и не поцарапают.

— Я тебе не нравлюсь, — сказала я. — Мне известен такой тип парней. Вы очень высокого о себе мнения и думаете, что можете со всем справиться. Когда вы видите, что человек попал в беду, то слетаетесь к нему, как бабочки на огонь. — Он непонимающе смотрел на меня, поэтому я добавила. — Ты — бабочка. Я — пламя.

— Это не правда, — произнес Майкл.

— Но ты не сможешь мне помочь. Слишком поздно. Поверь мне, — сказала я и сразу же поняла, что этого не стоило говорить. Я только что разожгла пламя, призвала бабочку и теперь он никогда не оставит меня.

— Никогда не бывает слишком поздно, — искренне ответил он.

Я мрачно усмехнулась. До сегодняшнего дня, я даже не знала, что у меня есть столько разных усмешек.

— Ну что ж, мне не помешает лишняя пара рук. Подожди секундочку. Мне нужно кое-что взять.

Интересно посмотреть, как он будет пытаться мне помочь. Это не сработает, потому что я — пазл, кусочек которого затерялся где-то под диваном. На голубой картинке всегда будет пустое место, которое могло бы быть птичкой, самолетом или бомбой.

Он кивнул и трещины на моем сердце стали еще сильнее. Майкл — как золотистый ретривер, облаченный в человеческую форму: большой, милый, искренний и немножко глупый.

Поднявшись наверх, я быстро нацарапала записку родителям на случай, если они станут искать меня:

Уехала с другом. Не беспокойтесь. Скоро вернусь. Люблю, Джулия.

В этом месте я, засунув ручку в рот, задумалась: стоит ли вычеркивать «Джулия» и писать «Люси», которой я была уже больше года.

Я решила оставить всё как есть. Люси никогда на самом деле и не существовало, и уж тем более не существует теперь.

Схватив сумку, — не рюкзак, больше никаких рюкзаков, — я побросала в неё некоторые вещи, предварительно повертев их в руках, и оставив достаточно места для нескольких пар нижнего белья на случай, если все пойдет не так и мне придется бежать. Роясь в комоде в поисках самого кружевного (Майкл может и золотистый ретривер, но ноги у него как у греческого бога), я коснулась той последней фотографии. Её острые края порезали подушечку пальца, вызвав тоненькую струйку крови и поток ругательств. Инстинктивно, я отодвинула снимок подальше, но с минуту пососав палец, чтобы остановить кровь, вытащила его и задумалась.

Это щека моего брата, прижимающаяся ко мне. Это его волос, лезущий мне в глаза. Это его немного кривой зуб, который обнажается при улыбке. Это мой брат, такой, каким он был раньше.

Я засунула фотографию в карман сумки и перекинула её через плечо.

— Майкл, — крикнула я, решительно спускаясь по лестнице. — Я готова ехать.

Глава 11

Следом за Эваном, Лив и Эдди, погибло еще пятеро подростков. Тогда я не была с ними особо знакома, но с тех пор их имена отпечатались в коре моего головного мозга. Элизабет Вуд. Ирэн Пападакис. Нина Смит. Дэнни Стейнберг. Эрик Торсон.