Слишком поздно

Стрелка. Да кого я обманываю? Моего брата. Ничто не говорило о том, что мой брат всё ещё здесь.

Я вошла в комнату, надеясь что-нибудь найти. Не уверена что, но оно должно было быть где-то здесь.

Я обнаружила её с другой стороны кровати. Фотография. Такая же, что лежит в моей сумке.

Интересно, как он её получил. Хотя, найти её не так уж и сложно. Когда-то это была фотография профиля Джулии Ванн. Я на ней хорошо получилась.

Почему он её здесь оставил? Мой рот наполнился слюной. Я свернула снимок в несколько раз и запихала в свой карман.

Позади меня раздались шаги. Майкл.

— Что это было? — хрипло спросил он.

— Ничего, — сглотнув, ответила я. — Думала, что там что-то есть, но мне просто показалось.

***

Путь к машине прошел как в тумане. Каким-то образом, нам с Майклом удалось выйти из той комнаты, спуститься по лестнице, пересечь гостиную и выйти на улицу. Входную дверь мы оставили открытой.

К тому моменту, как мы подошли к машине, Майкл уже достал свой мобильный, но был слишком ошеломлен, чтобы говорить. Я положила ладонь на держащую телефон руку.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Не звони в полицию.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую. Ха. Не впервой.

— Конечно же мы должны позвонить в полицию, — медленно произнес он.

Движения его губ ужасно раздражали меня.

— Те люди мертвы. Они были... убиты. И есть опасность, что... — он запнулся, поймав мой взгляд. — Прости.

— Ничего страшного, — ответила я. — Мой брат опасен. Но если мы позвоним в полицию прямо сейчас, они задержат нас для допроса. Они захотят узнать, что мы тут делали. Как мы тут оказались. Откуда мы знаем этих мужчин. И даже, если мы скажем, что не знаем их, ты уверен, что они нам поверят?

— Мой отец один из них, — сказал Майкл. Его кадык дергался вверх-вниз, вверх-вниз. Это оказывало на меня гипнотизирующее воздействие. — В полиции работают хорошие люди. Они не станут...

Я схватила его руку и сжала её, отчего он мгновенно замолчал.

— Как только твои родители узнают кто я и куда я тебя притащила сегодня, думаешь, они позволят нам быть вместе? — тихо спросила я. — Особенно, если твой отец — полицейский.

Вверх-вниз. Вверх-вниз.

— Мой отец никогда... — мне даже не пришлось сжимать его руку, он и сам замолчал.

— Вот именно. Поэтому мы никому ничего не скажет. Кто-нибудь в конце концов, и так поймет, что что-то произошло. — Например, милый доктор или его дружок. Думаю, они каждые день-два выходят на связь с теми парнями. — Если через несколько дней об этом не сообщат в новостях, то мы сделаем анонимный звонок из телефона-автомата.

— Хорошо, — сказал Майкл. — Я доверяю тебе.

Я снова сжала его руку.

— Ни о чем не переживай. Все будет в порядке.

Наверное, именно так и думали двое подростков, придавленные телом мистера Моржа. Они не могли двигаться. Они не могли бежать. Они были вынуждены лежать и мучиться — три минуты по словам журналистов, — пока кровь мистера Моржа просачивалась сквозь их одежду, а мой брат ворчал, пытаясь его перевернуть. В конце концов, ему это удалось. Их звали Софи Грант и Пенелопа Вонг. Они были первокурсницами и до того момента я общалась с ними всего лишь один раз.

А потом, пока кто-то умирал, а кто-то уже был мертв, мы с братом провели двенадцать минут наедине.

ИЗ ЗАПИСЕЙ ДОКТОРА АТЛАСА СПЕНСА

Пациент: Райан Ванн, 10 лет.

Райан Ванн больше не является моим пациентом. Это моя последняя запись.

После пожара мы, родители Райана и я, увеличили количество встреч до одного раза в неделю. Я встречался с ним дважды. И в оба раза я обратил внимание на то, что он заметно регрессировал. Он едва разговаривал, а когда я всё-таки давил на него, отвечал односложно.

Я был разочарован, если не сказать больше. Но, определенно, не был готов к тому, что произошло сегодня во второй половине дня.

Он просто не пришёл. Вместо него появилась мать.

— Доктор Спенсер, — сказала она. — Простите за то, что сообщаю об этом в последнюю минуту, но я хочу отменить прием.

— Жаль, — сказал он. — На какой день вы хотите его перенести?

— Вообще-то, мы собираемся посещать другого психолога, — скривив губы, сказала она. — Райан сказал, что ему было не по себе во время вашего последнего приёма.

Я прокрутил в голове нашу встречу. Не было ничего необычного: я спросил, как у него дела, об успехах в орфографии, не убивал ли он недавно каких-нибудь маленьких животных. Не отрывая взгляда от пола, Райан ответил: «Прекрасно, прекрасно, прекрасно, нет». Последние пятнадцать минут мы молчали: я ждал, что он заговорит, он же бросал мне вызов.

— Почему? — спросил я.

Она была явно расстроена.

— Послушайте, доктор. Я знаю, что Райан любит приврать и, скорее всего, это неправда, но он всё равно мой ребенок и я не могу...

— Что он вам сказал? — оборвал я её. — Ложь — отличительный признак кондуктивного расстройства³⁹. Если он сказал, что я вёл себя неподобающим образом, то могу заверить вас, что это неправда.