Слишком поздно

Было у отца три сына. Так мы и начнем, как в старой доброй сказке. Гувернантка читает вслух. Барри смотрит на Кена, оба смотрят на Алана, я же стараюсь не слишком задирать нос, ведь известно, что все лавры достанутся младшему. Впрочем, я предпочел бы не такого безупречного героя и менее предсказуемый финал. Наверняка жизнь припасла для братьев куда больше веселья. Барри обратится в поганку, Кен станет медведем о двух головах, а третьему сыну вновь уготован старина дракон и опостылевшие полцарства. Хоть бы раз поменяться местами с Барри или Кеном, выпустить удачу из рук, неосторожно нагрубив крестной!

Однако грубости — не для меня. Втроем мы можем сколько угодно кривляться за спиной у нелюбимой гувернантки, моего высунутого языка никто не заметит, и меня снова поставят в пример остальным. Что поделаешь, я голубоглаз, светловолос и, поскольку на дворе времена маленького лорда Фаунтлероя, облачен в бархатный костюмчик и рубашку с кружевным воротом, а льняные локоны после ночи на папильотках лежат на плечах естественной волной. Однако это описание подходит всем трем. Почему же судьба так несправедлива именно ко мне?

Барри и Кен в том не виноваты. Барри с его репутацией паршивой овцы всегда относился ко мне с благодушной снисходительностью; ему нечего терять. Такие, как Барри, посылаются гувернанткам в качестве ходячего примера. С одной стороны — Джордж Вашингтон, юный Нельсон и Джеймс Уатт, с другой — Барри. Позднее, в пример Кену ставили еще и меня. Я честно пытался следовать по его стопам, но, увы, сказки были против. Всю жизнь я оставался младшим сыном, которому уготована счастливая судьба.

«Было у отца три сына», — читает гувернантка.

Гувернантки приходили и уходили. За три дня мы успевали раскусить их, впрочем, как и они — нас. Прижилась только одна, и ей мы отдали наши сердца без остатка. Мы часто спорили, кто должен на ней жениться, и хотя исторически привилегия принадлежала мне, Барри уступать не собирался. А когда Барри был настроен решительно, расквашенный нос служил серьезным аргументом и истории приходилось скромно отступить в сторонку. К счастью, у гувернантки было две сестры, Трот и Молли. Трот частенько гостила у нас, поэтому никого не удивило, когда Кен сделал ей предложение. Судьба не оставила нам с Молли выбора.

Я видел ее фотокарточку, она была сестрой единственной и неповторимой Би, она была незанята. Большего не требовалось. Решено, я женюсь на Молли.

Каждый из нас выбрал для семейного гнездышка дом на Прайери-роуд — так мы каждое утро шли в пансион мисс Бадд. Я был уверен тогда, уверен и сейчас, что наш с Молли дом был самым уютным. Дом Кена выглядел слишком угрюмо, но обнаружив на пороге гусеницу хохлатки-буцефала, Кен вообразил, что гусеницы облюбовали весь дом, и это решило дело. Тонкую художественную натуру Барри удовлетворило, что его будущее жилище находится на максимальном удалении от пансиона мисс Бадд. Зато наш с Молли домик был светлым и чистеньким и весь увит плющом.

Недавно мне довелось побывать в окрестностях Прайери-роуд — наш домик до сих пор выглядит самым уютным. Я так никогда и не узнал предпочтений Молли (согласитесь, трудно определить вкусы девушки по фотокарточке), но думаю, ей понравилось бы, как приветливо смотрелось наше гнездышко тем осенним вечером. Где сейчас Молли? Полагаю, замужем за другим.

2

Должно быть, Молли сейчас лет семьдесят, следовательно, мисс Бадд перевалило за сто. Надеюсь, она не обидится, если я сравню ее внешность с внешностью герцогини из кэрролловской Алисы.

Утро в детском саду начиналось с церковного гимна. Не ведаю, за какие заслуги или провинности, но время от времени выбор гимна доверяли одному из воспитанников. «Везде струится благодать», — первое и единственное, что приходило на ум робкому мальчику вроде меня. Впрочем, я любил этот гимн (если церковные гимны можно любить) — за непередаваемый дух каникул в деревне, а строчка «И камыши у речки, что собираем мы» рождала в воображении лондонского подростка восхитительные картины походов и летних забав, помогая вытерпеть арифметику.

— Достойный выбор, — соглашалась мисс Бадд, — но третий куплет мы опустим. В ближайшее время мы не собираемся рвать камыши. Прошу вас, мисс Флоренс, без третьего куплета.

Мисс Флоренс играла вступление. Бедная, лишенная фантазии мисс Бадд! В воображении я сотни раз рвал те камыши и прыгал в ту речку.

Забыл упомянуть, что жили мы на Мортимер-роуд. В те времена улица звалась Мортимер-роуд, Килбурн. Вероятно, с тех пор Мортимер-роуд, в отличие от Килбурна, стала куда респектабельнее и отныне зовется Мортимер-кресент, Сент-Джонс-Вуд.