Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть

Роковой день семнадцатого августа 1998 года я никогда не забуду. Миллионы граждан в одно мгновение стали бедными, и я вошла в их число. Финансовый кризис затронул более половины населения страны. Было подорвано доверие россиян и иностранных инвесторов к отечественным банкам и государству, а также к национальной валюте. Разорилось большое количество малых предприятий, лопнули многие банки. Банковская система оказалась в коллапсе минимум на полгода. Люди потеряли значительную часть своих сбережений, резко упал уровень жизни.

События семнадцатого августа оставили глубокий след в сердцах не только чиновников, бизнесменов и участников фондового рынка, вовлеченных в вихрь финансовых процессов той эпохи, но и простых обывателей, которые вдруг оказались один на один с обвальным обесценением национальной валюты.

При этом в пятницу, четырнадцатого августа, президент России Борис Ельцин в телеэфире заявил, что дефолта не будет. Все поверили и выдохнули. Разве можно не поверить самому главному человеку страны?! Помню недоумение от того, зачем Ельцин в пятницу говорил, что дефолта не будет, а в понедельник все началось. Я до сих пор не понимаю, зачем было так подставлять свою репутацию и подрывать авторитет власти... В следующие два дня, которые, по счастью, были выходными, ничего страшного действительно не случилось. В понедельник, семнадцатого августа, дефолт наступил. Тогда мы все узнали сложные иностранные слова «дефолт» и «девальвация».

В стране началась самая настоящая финансовая паника. Яркое впечатление от дефолта – у меня шок... Полное непонимание того, что происходит в стране. В день дефолта и в последующие несколько дней, когда национальная валюта стремительно «сыпалась», сбережения населения обесценивались. Ближайшие перспективы рисовались в исключительно мрачных тонах. Девальвация и дефолт одновременно были двойным ударом и почти нокаутом. Для многих этот нокаут стал самым настоящим и окончательным. Больше половины банков, вошедших в сформированный семнадцатого августа для обеспечения стабильности платежной системы «пул двенадцати», не выдержали испытаний кризисом и «скончались». Поначалу банкиры храбрились и надеялись на чудо, но чуда не произошло... Надежды на то, что все обойдется, развеялись очень скоро.

С самых первых дней мы с Колей считали убытки и приходили к страшному выводу – нашу фирму спасти нельзя! Все наши деньги были в банках, а они рушились с громким треском, погребая под своими обломками финансы и судьбы сотен тысяч вкладчиков. Я очень хорошо помню чувства от дефолта – это паника, слезы, истерика, переживание и разочарование во всем бизнесе в России. Это была всеобщая шоковая терапия.

Мы остались один на один с кучей бытовых, материальных, а главное, эмоциональных и моральных проблем. Все наши деньги в банках «сгорели». Фирма в одночасье прекратила свое существование, и все сотрудники остались без работы. Я ничем не могла помочь ни им, ни себе. Августовский кризис полностью подорвал нашу веру в счастливое будущее, и нам было жутко от того, что на этот раз нас подставили не конкуренты, а государство, спрашивать с которого бесполезно. Себе дороже будет.

Мы с Колей мало что покупали, а все доходы и сбережения вкладывали в развитие бизнеса. Если бы знали, что такая беспредельщина произойдет, сняли бы все деньги и вложили в недвижимость. Мы привыкли к тому, что есть конкуренты, доброжелатели, но мы не могли поверить в то, что нас может «кинуть» государство. Это бы не приснилось даже в самом страшном сне, ведь мы ему верили... Мы садились с Николаем в машину и объезжали банк за банком, где хранились наши деньги. У закрытых дверей банков толпы народа и страшная паника. Людей отгоняют с объяснениями, что банки рухнули. Все закрыто.

– Юля, как же так?! – Николай был чернее тучи, он в то время жутко пил. – Скажи, это все?!

– Я не знаю.

– Что вообще происходит?! Нет денег. В магазинах пустые полки. Там, где должны быть продукты, продаются одни хлебцы. Жуть. Что будет дальше?! Скажи, это все?!

– Коль, я сама ничего не знаю и не понимаю...

– Какого черта мы вкладывали все деньги в расширение бизнеса?! Нужно было вкладывать в себя!

– Но кто ж знал, что такое произойдет...

– Юль, ты хоть понимаешь, что мы остались ни с чем?!

– Понимаю.

– Как жить без денег?!

– Будем учиться.

– Я не хочу так жить... Сколько суицидов... Люди вешаются, бросаются с балконов... Кто-то понимает, что никогда не рассчитается с долгами, а кто-то все потерял и не понимает, как можно жить без денег.

Я вышла к сотрудникам и сообщила, что наша фирма – банкрот. Вряд ли что-то изменится в ближайшее время. В любом случае все отпущены в отпуск за свой счет, всем нужно подыскивать новое место работы. Я уехала из офиса на пару часов, за эти пару часов Николай застрелился. Не выдержали нервы... На столе стояла допитая до дна бутылка виски. На полу валялся пистолет...