Слишком сильная женщина

— Этот? — Я вытащила цепочку Анатолия.

— Пускай этот фант поцелует меня в губы… — проворковала Алена.

«Вот зараза!» — Меня буквально обожгло от ревности.

— Этот?

Дальше я почти ничего не слышала. По крайней мере, остальные фанты, в том числе и я сама, интересовали меня гораздо меньше. И все-таки мне нужно было продемонстрировать (наглядно) одну из поз Камасутры (естественно, с Костей). Костя обрадовался, я — приуныла.

Поцелуй между Аленой и Толей длился, кажется, целый час. После того как они отлепились друг от друга, я поняла, что проиграла…

Теперь Толя смотрел только на Алену.

Когда Марек в нижнем белье Ритки пытался изобразить возле стула (за неимением шеста) эротический танец, входная дверь со скрипом отворилась и на пороге нарисовалась запыхавшаяся, раскрасневшаяся женщина средних лет. Полная, с нежно-голубыми волосами.

— Марек? — взвизгнула она и схватилась за сердце. — О боже! Что ты делаешь?

Мы как по команде повернули головы.

— Маша? — Судя по лицу, Марека сейчас должен был хватить удар.

— И где твоя больная мать? — Жена Марека громко всхлипнула. — Ты же сказал мне, что будешь встречать Новый год с ней! А Мишенька весь вечер по тебе скучал…

— Мишенька? — Алена выключила музыку и уставилась на женщину. — Кто это?

— Это наш сын!!! — выкрикнула несчастная и залилась слезами.

Судя по реакции Аленки, про ребенка она не знала.

— Мне соседи по даче позвонили, Ивановы, говорят, воры у вас. — Женщина ревела в голос…

Марек подошел к жене и обнял ее за полные плечи:

— Машенька, ты прости меня, дурака…

Ритка вскочила как ошпаренная и бросилась вон. Следом поплелась я, в дверях меня догнали Костя и Толя. Аленка вышла последней, гордо подняв голову и презрительно фыркнув.

Было четыре часа утра. Мы расселись по машинам — Аленка влезла к Анатолию, а Костя повез меня и ревущую в голос Ритку. Новогодняя ночь подошла к концу, «карета превратилась в тыкву, а кучер — в крысу…».

— Я могу тебе позвонить? — спросил Костя, помогая мне вылезти из машины.

— Все хорошего! — вежливо ответила я и, обняв совсем раскисшую Ритку за плечи, повела ее в мою калитку.

— Все мужики козлы! — всхлипнула несчастная.

— Не все! — вяло отмахнулась я, внезапно вспомнив взгляд Анатолия. — Есть и бабы дряни… — Перед моим мысленным взором промелькнула весело хохочущая Аленка…

— Как ты думаешь, — Ритка в черном костюме стояла, низко опустив голову, — это она его отравила?

Я вздрогнула и зашипела:

— Молчи, услышат же!

Мы стояли в траурном зале, возле закрытого гроба красного дерева. Безутешная вдова Алена ревела навзрыд. Олеся вытирала красные от слез глаза кулаком, громко причитая:

— Довела молодуха-то! Говорила я ему, не женись на молодой! Нимфоманка ненасытная!

Мы с Риткой переглянулись и, не сговариваясь, отошли от Олеси подальше.

— Отравила! — Ритка зло хмыкнула. — А сейчас рыдает, дрянь!

— Прекрати! — Я схватила ее за локоть. — Да что с тобой?

Ритка смахнула набежавшую слезу и сжала губы:

— Марек — сволочь…

— Ну а Аленка-то здесь при чем? — Я пожала плечами.

— Такая же циничная скотина. — Ритка была вне себя от негодования. — Ненавижу!

— Успокойся! — Я обняла подругу, и мы вышли на свежий воздух. — Вспомни моего Романа. Ну? У каждой женщины в жизни случается что-то подобное. Не сейчас, так позже. Все мы, бабы, ходим по одному кругу, только разными тропинками. Успокойся, скоро все пройдет…

Ритка расплакалась и прижалась ко мне:

— Мне так обидно, если бы ты только знала! Зачем он врал, если не собирался разводиться?

— Тянул время. — Я гладила ее по белокурой макушке. — Успокойся, на свете еще полно мужчин…

— И все-таки… — Ритка хотела еще что-то сказать, когда из траурного зала вылетела Светка собственной персоной и кинулась прямо к нам.

— Так и передайте своей подруге, что она не получит ни копейки из папиного добра!!! Это она его убила, я знаю! — Моя недавняя соперница воинственно размахивала руками. — Ни копейки!!! Отец составил завещание давно и…

— Так чего же ты тогда так волнуешься? — осадила я любительницу орального секса.

— Дрянь! — Света замахнулась на меня кулаком. — И твоя подружка тоже дрянь…

«Надо же, — поразилась я, вспомнив, как чета Света — Роман ворковала с четой Олежек — Алена, — как быстро все меняется, не прошло и трех месяцев».

Ритка молча саданула ей кулаком в живот, Света согнулась, хватая ртом воздух. Я от души рассмеялась, и мы снова вернулись в траурный зал.

— Ни копейки не получишь, так и знай! — Возле гроба, друг против друга, стояли Олеся и Аленка и матерились последними словами.

Я обалдела и подлетела к подруге.

— Не ори! — Я дернула Алену за рукав дорогого черного наряда. — Тебя же могут снять на видео, ты с ума сошла? Хочешь, чтобы завтра твоя перекошенная физиономия над гробом мужа прошлась по всем каналам?

Алена дернулась и замолчала. К Олесе подошел белобрысый мужик с красными воспаленными глазами и под руку отвел рыдающую старушку от гроба.

— Это старший сын Олежека, — прошептала мне Аленка. — Он руководит всеми фирмами старика…

Ритка, немного смутившись, подошла к Алене и обняла ее за плечи (привстав на цыпочки):