Слишком заманчиво

– Думаешь? Я считал, что все в моей жизни было рассчитано, я думал, что знаю, что нужно делать. Но, – Харпер покачал головой, – я застал их в постели буквально в процессе соития. И именно тогда я понял, что не люблю ее, потому что единственное, что меня тогда заботило, – как все воспримут наш разрыв. Моя бабушка очень долго лелеяла мысль о нашей женитьбе. Она действительно любит Клару.

– И тебя она тоже любит. Ной рассмеялся:

– Ну да, так сильно, что уволила. Грейс замерла, затем быстро заговорила:

– Нет, Ной, не думай так. Ты же знаешь, что Агата сначала действует так, как диктует ее гордость, а потом сама же об этом жалеет.

– Милая, все в порядке, – мягко сказал он, чувствуя себя немного глупым.

Дженкинс смотрела на все несколько мелодраматично. Это было совершенно ему несвойственно и именно поэтому глупо.

– Я взрослый мужчина, а не мальчик.

– Ной, но я уверяю тебя, что Агата и сейчас пытается понять, как вернуть тебя и при этом не потерять свое лицо.

– Думаешь?

Грейс уверенно кивнула:

– Для Агаты жизнь – это стратегия. Она только и думает о том, чтобы просчитать все до мелочей, о том, чтобы держать все под контролем. Это так важно для нее.

Когда дело касалось его бабушки, Грейс всегда была очень проницательна.

– Все, что ей нужно было сделать, так это просто спросить меня. – Ной неестественно улыбнулся. – Черт, я все-таки люблю эту старую ведьму.

Агата научила Ноя, как заниматься бизнесом, она показала ему, как нужно соответствовать обществу, как преодолевать возникающие трудности, как вообще добиться успеха. И он был ее должником. А вот чего не дала ему Агата, так это гордости и самоуважения. Эти два качества были неотъемлемой чертой характера Ноя. Возможно, это было врожденным, а может быть, жизненные коллизии воспитали в нем эти качества. Харпер высоко ценил все сделанное для него Агатой. Но в глубине души знал, что каким-то образом он все равно изменил бы обстоятельства своей жизни, с бабушкой или без нее. Больше всего сейчас ему нужны были бы безусловная вера, любовь и верность Агаты. Но как раз этого она ему не дала.

Словно отвечая на его мысли, Грейс сказала:

– Ной, Агата тоже тебя любит и гордится тобой. Думаю, ей хотелось бы быть причиной всех твоих успехов, но она так же, как и я, все понимает. Ты самый умный мужчина из всех, каких я когда-либо видела. Я ни капельки не сомневаюсь, что ты выстоял бы и сумел добиться положения независимо от Агаты.

Харпер крепко обнял Грейс. Она принадлежала к тому типу женщин, которые говорят то, что думают, и полностью открывают свое сердце любимому мужчине, причем делают это с удовольствием. И она уже открылась ему. С каждой минутой, проведенной рядом с Дженкинс, он все больше осознавал этот факт, и это его безумно волновало. Ной решил сменить тему:

– Я только сейчас понял, что ты не спросила меня, с кем же спит Клара.

– Это меня не касается. – Грейс нежно поцеловала Ноя в шею, слегка укусив его. – Но признаю: я рада, что она спит не с тобой.

– Грейс… – Харпер повернулся и обнял Дженкинс.

Она была такой мягкой, такой нежной, она пробуждала в нем желание. Не спрашивая разрешения, она обвила его своими руками и призывно подалась вперед.

– Ты должна мне пообещать… Не раздумывая, она согласилась:

– Все, что угодно.

Зловещим тоном, ненавидя себя в душе за неспособность удержаться от этой просьбы, Ной сказал:

– Поклянись мне, что, пока мы вместе, ни один мужчина не коснется тебя.

К его удивлению, сама мысль о том, что Грейс будет вот так же лежать с другим, наполняла его гневом. Когда он увидел обнаженную Клару, стонавшую в руках своего любовника, это не сильно тронуло его. Но с Грейс все по-другому.

В темноте ночи ее мягкая нежная улыбка была едва различима. Он думал, что она сразу согласится, но Дженкинс неожиданно возразила:

– Ной, я не нужна другим мужчинам.

– Ерунда! – Как она могла быть столь слепа к собственной привлекательности, сексуальности? Его раздражала ее неуверенность в самой себе. – Пообещай, Грейс.

Она обвила его шею руками и прижала свои губы к его губам.

– В этом нет никакой необходимости, – сказала она твердо и добавила: – Но если тебе это нужно, то я клянусь.

Ной страстно поцеловал ее, прикусив нижнюю губу. Он был смущен и зол на самого себя. Грейс погладила его по волосам, плечам, и Харпер успокоился. Своей полной самоотдачей она заставляла его чувствовать себя одновременно и сильным, и слабым.

Вдруг Ной перестал ее целовать. Он желал Дженкинс, желал утонуть в теплом, влажном объятии ее тела. Но прежде хотел опять о чем-то спросить.

– Почему на тебе была эта форма, Грейс?

– Бен настоял, – пробормотала она, пытаясь снова поймать его губы.

Его подозрения подтвердились. Ной резко сел на кровати. Он смотрел на нежные очертания ее тела.

– Господи, Грейс, я так и знал! Что-то эта одежда мне очень знакома. Только не говори мне, что твоя новая работа – у Бена.

В комнате было тихо.

– Ну? – требовательно спросил он. Дженкинс пожала плечами и села на кровати.

– Так ты хочешь, чтобы я сказала, или нет?

– Знаешь что… Так это правда?

Грейс медленно поднялась: