Слива в цвету и дорожная пыль(СИ)

Уважаемый Альфонс!

Нельзя выразить словами, как ваше письмо греет сердце. Получила его вчера и не могла заснуть, все думала над ответом. В наших тихих чертогах все по-прежнему. Молюсь предкам о вашем благополучном плавании: вы в них не верите, но это не помешает им помочь. Знаю, что вам будет способствовать здоровье и удача — невозможно представить иначе!

Мне доводилось читать о чудесных берегах, которые вы описываете. К императорскому столу оттуда поставляют множество видов рыб, правда, в основном в соленом виде. Раньше возили в бочках обычными дорогами, потому что скоростные экипажи расплескивают воду. Теперь Хозяин Неба все больше говорит о том, что надо бы строить железные дороги. Не только из-за рыбы, конечно. Раньше Орден Цилиня был против этого, потому что быстрых лошадей для императорских дорог делали именно они. Теперь как повернется, не знаю.

Вы были у нас совсем недолго, но без вас во дворце все иначе. Сяомэй скучает и передает привет! У наших друзей все благополучно.

Зашифрованный текст: я помню про стихи. Сообщать пока нечего.

Ваш друг Мэй,

Октябрь 1918.

* * *

Не прошло и часа, как Ланьфан появилась у них. Для разнообразия она не залезла в окно, а вошла, как и полагается, через дверь. В ее неожиданно женственном наряде причудливо смешались аместрийская и синская мода: широкие шаровары и ципао, но жакет на плечах и кокетливая шляпка поверх зачесанных на прямой пробор коротких кос. Она была без маски, разумеется. Зато в черных перчатках, чтобы скрыть автопротез вместо одной руки.

Альфонс и Зампано с Джерсо как раз сидели на полу и играли в карты.

Последовала та неловкая пауза, когда не знаешь, куда девать руки и что говорить. Если бы Ланьфан была аместрийской девушкой, то, учитывая их степень знакомства и количество пережитых вместе приключений, Альфонс бы попросту ее обнял — по-мужски, одной рукой, — и это ничего бы не значило. Но она была синкой, да к тому же на императорской службе. Технически Альфонс тоже на ней состоял, потому что он считался главой созданного Лином алхимического ордена Золотого Света. Что им, кланяться друг другу или, может быть, честь отдавать?

Ланьфан решила эту проблему сама: подошла к Альфонсу, положила руки ему на плечи и, встав на цыпочки, поцеловала в обе щеки. Улыбнулась так мимолетно, что он едва своим глазам поверил.

— Так во внутреннем клане Яо здороваются со своими. После всего, что ты для нас сделал, ты можешь считаться членом нашего клана.

— Спасибо, — Альфонс решительно приказал себе не краснеть.

С Зампано и Джерсо Ланьфан коротко поклонились друг другу, а потом пожали руки. На этом формальности были исчерпаны.

— Лин шлет свои приветствия и извиняется, что не смог приехать сам, — быстро проговорила Ланьфан. — Но эта свадьба — сущий кошмар.

— Так серьезно? Я думал, у вас уже это отработанная схема.

— Если бы… Традиционно император брал в жены, вернее, в наложницы, женщин из всех двенадцати кланов, а потом их дети росли в своих кланах и соревновались за титул нового Императора… Господин Лин считает, что это немудро: при каждой смене трона образуется вакуум власти. Ни одна смена императора не обходилась без жертв, и только за последние сто лет массовая резня повторялась четырежды.

— Ха, — пробормотал Зампано. — А я думал, у Аместрис самая кровавая история. Ну знаете. Сумасшедшие маньяки-нелюди у власти с момента основания страны…

— Люди, нелюди, — Джерсо философски пожал плечами. — Люди бывают хуже.

— К сожалению, вы правы, — кивнула Ланьфан.

— Мы все это знаем, — заметил Ал. — Но у меня было впечатление, что никак иначе единство страны не удержать? Откажись император взять двенадцать жен, другие кланы почувствуют, что их обходят на гонке за престолонаследие, и Лин не усидит на троне и часа. Клан Яо не настолько силен, чтобы выдержать борьбу со всеми остальными кланами. Один философский камень долго эту толпу не сдержит.