Сливовый календарь любви

Росинки слез блеснули жемчугами –
То лунный луч пронзил густую пелену,
Все небо затянувшую, и тотчас
Поля пустынные и тропки землепашца
Предстали перед взором: ни жилья,
Ни человека рядом нет,
Лишь старый храм…
Какое зловещее место!

Первый носильщик. Нет уж, барышня, тебе становиться на колени ни к чему. Здесь, в чистом поле, никто твоих молитв не услышит. Это мы поклоны будем бить… Положись на нас, мы мигом! Маленько глазки закрой, а потом мы тебя сразу отпустим.

Второй носильщик. Точно. К тому же это совсем не так противно…

Девушка пытается убежать, рвется во все стороны, но ее крепко держат за рукава.

Девушка. Пожалуйста, отпустите меня! Я дам вам пять золотых. Ойран Коноито подарила мне пять золотых рё… Я дам вам их и мое кимоно в придачу. Я все отдам! Оставьте мне только нижнюю одежду – вот эту, цвета олененка, подарок ойран… Все остальное можете забрать. Но только не трогайте меня, молю вас именами всех святых! Только не это!

Не вырваться из тесного кольца –
Кругом злодеи путь ей преградили.
И вот уж руки ей скрутили. Волокут
В разрушенное временем строенье.
Сквозь щели месяц смотрит, как ватага
Орущих и гогочущих мужланов,
Стыда не ведая,
                    ввалилась в старый храм.

Так кто же эта девушка? Это О-Тё, дочь бывших владельцев веселого дома «Каракотоя». Вы спрашиваете: как она сюда попала? План принадлежал ойран Коноито. А причиной послужило то, что управляющий дома «Каракотоя», по имени Кихэй, возомнил, что ему полагается награда за опеку над разорившимся заведением, и измучил О-Тё навязчивыми ухаживаниями. Ойран Коноито, рассудившая, что предел этому положить уже нельзя, и желающая избавить О-Тё от посягательств Кихэя, написала письмо бывшему управляющему Тобэю, который, как ей стало известно, вел теперь торговлю в Канадзаве. Написала она и своим родственникам, также проживающим в Канадзаве. И вот, снабдив О-Тё этими письмами и воспользовавшись тем, что как раз наступило время паломничества в храм преподобного Нитирэна, по дороге она устроила побег О-Тё. Устроить-то устроила, но о необходимых в пути предосторожностях не позаботилась, ведь, при всей изобретательности ума, опыт ее ограничивался стенами веселых домов, где она выросла. Она плохо представляла себе, что значит путешествовать в одиночку. Такая наивность вовсе не редка среди обитательниц квартала страсти. Добавьте к этому неискушенность девичьего сердца О-Тё и не судите их слишком строго.

Бьют первую стражу,
И быстрое эхо
Уносит в поля перезвон.
Пустынны те нивы далеких селений,
Заброшен людьми старый храм.
В него и несут лиходеи бедняжку,
Как ястреб добычу в когтях.
Чье сердце не сжалось бы
                    от состраданья?
Но вот уже скрипнула дверь,
Под мрачными сводами
                    старой молельни
О-Тё распростерта лежит…

Носильщики. Эй, вперед не лезь! По жребию!