Слизеринец и гриффиндорка, огонь и лед, ненависть и любовь (СИ)

— Я не знаю, Ал, — прошептал Скорпиус. — Не знаю. Все изменилось. Раньше я думал, что это Фоули нажаловалась на мое поведение… Но это так не похоже на нее. Думаю, что кто-то в замке может следить за мной и докладывать ему. И если он узнает, что я сплю не только с чистокровными, а тем более с Уизли…

— Так ты за нее боишься? — догадался Альбус.

Скорпиус ничего не ответил.

— Ты писал Джеймсу? — устало спросил Скорпиус.

— Да, — Ал понимающе поддержал перевод темы в другое русло. — Он невзначай поинтересовался у папы о работе и нападениях. На твоего деда у них ничего нет. В отличие от отца. Да даже если мой отец и понимает, что это он отмазал твоего папу, будь он хоть сто раз невиновен, этого не доказать.

— А есть зацепки по поводу нового убийства? — поинтересовался Скорпиус.

— Только что читал об этом в газете, — ответил Альбус. — Ничего. Всех путают смерти чистокровных девушек. Были бы только магглы, то сразу бы всех Пожирателей проверили бы. А ты сам мне говорил, что никто из ваших своих же не тронет. Даже предателей крови. Все равно потомки Блэков…

— Да даже без этого, я не верю, что отец убил мать, — в который раз повторил Скорпиус. — Я знаю, что дед иногда заставляет его убивать конкурентов бизнеса… Наверное, в тот вечер был один из них. Но точно не маму.

Скорпиусу было так спокойно в своей бывшей спальне с Алом, что он не спешил уходить. Чтобы его отвлечь от грустных мыслей, Альбус рассказывал какие-то нейтральные истории. Скорпиус впервые в жизни чувствовал какое-то спокойствие на душе.

— Знаешь, а она, действительно, тебя изменила, — изучающе посмотрел на него Альбус. — Ты снова не просто Скорпиус, а лучшая версия того Скорпиуса, что я знал.

— Да, она вывела меня немного из этого состояния, — кивнул Скорпиус. — И с ней я чувствую, что снова нужен кому-то. Кроме мамы.

 

— Папа на тебя ругался, потому что ты меня защитила? — спросил Скорпиус, глядя во все еще влажные глаза матери.

— Нет, солнышко, мы не ругались, — Астория нежно улыбнулась сыну.

 

Тогда ему было пять, и он не осознавал, что мама ему не говорила всей правды. В десять уже пришло понимание всего происходящего.

— Скорпиус, ты отвратительно вел себя на приеме, — сказал отец, как только за последним гостем закрылись ворота их поместья.

— Папа, но я ничего не… — стал оправдываться мальчик.

— Ты мешал мне и деду вести важные переговоры, — покачал головой Драко. — Я вынужден тебя наказать. Круцио.

Тело пронзила дикая боль, а в глазах потемнело.

— Я больше так не буду, — прохныкал Скорпиус. — Перестань.

— Нет, ты еще не до конца понял урок, — ответил Драко.

— Экспеллиармус, — послышался голос матери, и мучения прекратились. — Драко, я тебе сказала, что не позволю использовать на своем сыне. Мы будем использовать более гуманные методы наказания.

— Отец так воспитывал меня, — сказал Драко.

— Скорпиус, иди к себе, — нежно сказала Астория.

Скорп бросился к лестнице. Уже заходя в свою комнату, он услышал, как эхом по поместью раздается крик матери. Мальчик сел на свою кровать, поджав ноги. Крики продолжались почти час. Из его глаз лились слезы. Он не знал, как защитить мать. Был готов снова испытать ту боль, лишь бы отец отпустил ее.

 

— Я пойду, — Скорпиус нехотя поднялся с кровати, сдерживая слезы от своих детских вовсе не счастливых воспоминаниях.

— Ты точно в порядке? — уточнил Альбус. — Уверен, что сдержишься?

— У нас с ней больше ничего не будет, — уверенно ответил Скорпиус, выходя из слизеринской гостиной.

Да, он твердо решил, что будет держать себя в руках в любом случае. Из-за Уизли он не превратится в такого монстра, как его отец. А для этого нужно максимально сократить все встречи с ней.

Скорпиус активировал свой значок. Он хотел проникнуть в свою спальню, будучи уверенным, что не наткнется на нее ни в их гостиной, ни в очередном пустом коридоре.

— Все еще на собрании? — удивленно спросил сам себя Скорпиус, видя, что ее значок совсем рядом.

Он тихо подошел к кабинету. Дверь была немного приоткрыта. Скорпиус прислушался. Тишина.

Стараясь не дышать, он заглянул внутрь.

Роза была одна. Она сидела в пустом кабинете за преподавательским столом и что-то писала пером на пергаменте.

Малфой невольно залюбовался ей. Длинные непослушные рыжие волосы были собраны в неаккуратный узел на затылке. Он никогда раньше не замечал, что у нее такая длинная и тонкая шея.

Иногда ее брови хмурились, после чего Роза брала свою палочку и очищала этот кусок пергамента.

Иногда уголки ее губ чуть дергались, позволяя ее лицу приобретать очень аккуратную и нежную улыбку.

Наконец, она отложила перо и посмотрела на часы. Малфой видел ее внутреннюю борьбу. Очевидно, она тоже не хотела встречаться с ним на случай, если он сидел в гостиной.

Скорпиус спрятался за гобелен, провожая ее взглядом. Дождавшись, пока значок покажет ее в спальне, тоже направился в гостиную. Поднявшись он тихо открыл дверь в гостиную. Ее там не было. Но на двери висел новый график дежурств с ее закорючкой. Скорпиус, чуть улыбнувшись, достал свое перо и поставил свою подпись рядом с ее.

Комментарий к 12. Когда болит душа…