Читаем Слободка полностью

– Я пИсaть. – в то время я это действие по-другому не называл – старшие в семье не велели.

– Ладно, давай за тем углом, чтобы тебя не засекли. И сразу ко мне.

Пришлось вернуться к Серому, ведь иначе поймает и отлупит. Сейчас, был уверен, тоже достанется, но не так – между сараями тесно, не размахнёшься, да и слободские пацаны рядом – отобьют. Но Серый выглядел мирнонастроенным. Вытащил пару сигарет «Прима» и одну протянул мне:

– Закуривай.

– Не, мне сейчас домой, обедать. Бабушка учует.

– Побудешь со мной, пока все разойдутся, а потом дуй к бабушке.

– А ты чего тут сидишь?

– Надоело.

– Что надоело?

– Да войнуха.

– Как!? – в голове не укладывалось; лучший боец улицы Жореса признаётся в таком, расскажу слободским – не поверят.

– А чего дома не остался?

– Домой пацаны прибегут, звать будут, а тут никто не знает, что я ныкаюсь – думают, воюю где-то.

В проёме между сараями зашуршало и появился Санька, слободской атаман, с самострелом на взводе. Увидев Серого, он навёл прицел, но я повис на его руках и затараторил: «Не надо, Санька, у нас перемирие, Серёга сейчас не воюет, мы разговариваем». Санька удивлённо вздёрнул брови, но ничего не сказал, а повернулся и исчез за сараем.

– Молодец, Мишка. Не ты, пришлось бы с Санькой махаться, а мне неохота.

– Ну да, неохота, Санька бы тебе юшку пустил, как на прошлой неделе.

– Много ты знаешь, шкет. Я говорю – надоело.

Серый замолчал затягиваясь, а потом тихо выдохнул вместе с дымом: «Вот только Лёнька…»

Лёнька – это Алёнка, бедовая командирша жоресовских пацанов – жориков.

– А что Лёнька?

– Да смотрит она… Как посмотрит – могу один на всех ваших слободских выйти и всем навалять.

– Так ты что, в Лёньку втюрился? – выдохнул я и осёкся. За такое предположение можно было тут же схлопотать по уху. Но Серый странно кривил губы и глядел куда-то сквозь меня.

Теперь зашуршало позади Серого и лёнькин голос спросил: «Ты чего тут?». В тот же миг мой нос взорвался от короткого прямого удара серёгиного кулака. «Вот, ещё одному слободскому сопатку разбил. Слабаки они». – прозвучал спокойный ответ. Последнее, что я видел, пока влага не заполнила глаза – удаляющуюся спину Серого.

   * Заныкаться (сленг) – спрятаться, отсидеться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии