Слоеный торт

Проходящий мимо дорожный инспектор предупреждает Кларки, что если тот не уберет свою машину, подразумевая джип, то через пять минут он выпишет штраф. Кларки объясняет, что хочет всего-навсего подстричься и даже мыть голову не будет, просто подстрижется и все, а голову с утра помоет, и предлагает ему «комиссионные», но хитрый инспектор-африканец от них отказывается. Мистер Кларк заворачивает за угол, чтобы возобновить разведывательную операцию, и набредает на битком набитое кафе с запотевшими окнами. Он слегка приоткрывает дверь, вставив в рот большой и указательный пальцы, свистит и громко кричит: «Там штраф выписывают джипу «мерседес». Есть хозяин?» И кто бы вы думали пробегает мимо Кларка и через плечо бросает ему: «Спасибо, приятель»? Снедаемый любовью тупица Сидни, судя по точному описанию. Еще какой-то парень покидает кафе. Но не суетится и не паникует. В отличие от Сиднея он спокойно подходит к спортивному «мерсу», садится в него и перегоняет его на Хай-стрит.

Кларки добегает до своей тачки и следует за джипом. Тот разворачивается, снова притормаживает у кафе, откуда появляются четверо здоровяков. Они задержались, чтобы довершить трапезу, пока Сидни разыгрывал из себя мученика. Один отделяется и усаживается в спортивный «мерс», остальные трое забираются в джип. Рассчитанный на шестерых пассажиров, он не смог бы вместить шестерых громил с учетом четырех холодильников на заднем сиденье. Теперь Кларки знает, что добьется результата, если сохранит невозмутимый вид. За бело-золотистым «гелендвагеном» приятно и легко следить. Можно отстать от него на шесть или семь машин, но он все равно виден. Джип меняет курс и движется в южном направлении, ведущем прямо в город, а кабриолет исчезает в другом направлении. Кларки удивлен, потому что был абсолютно уверен, что фургон тоже постарается поскорее выбраться из города и двинуться в сторону магистрали. Однако вместо этого они направляются прямиком к центру города. Выезжают на крупную трассу, так что Кларки ничуть не выделяется среди потока машин: в город едут все. Если и увидишь кого на светофоре в третьем-четвертом ряду, это не вызовет никаких подозрений. Они доезжают до Финсбери-парка и сворачивают с главной улицы на более узкую дорожку, и Кларки использует все свое водительское мастерство, навыки и ловкость, чтобы не попасться им на глаза, и высовывается из-за угла, только когда их джип уже сворачивает за другой.

В конце концов они добираются до небольших въездных ворот у железнодорожного моста. Над въездом висят щиты, рекламирующие кузовные и покрасочные работы, балансировку колес, диагностику двигателя, капитальный и мелкий ремонт автомобилей. Между арочными дверями и примыкающим забором стоит множество машин в различных стадиях ремонта. Звонит Терри и сообщает, что только что к гаражу в Эдмонтоне подъехал спортивный «мерседес», двое вошли в помещение и вскоре вновь появились с большой увесистой сумкой для инструментов. «Должно быть, там или инструменты, или гантели, брат». Потом сунули мешок в багажник, оглянулись по сторонам и свалили. Терри они не видели, потому что он обосновался за три футбольных поля от них, но, имея на вооружении новехонький бинокль, сам смог разглядеть все.

Тем временем в Финсбери-парке Сид и трое его приятелей выходят из «гелендвагена» и разгружают коробки на железнодорожные перекрытия. Кларки вызывает Терри из Эдмонтона, чтобы тот посидел в машине и последил за всеми передвижениями, пока сам он сбегает перекусить и сделать пару звонков. Я нахожусь в этот момент либо в Сити, либо на дне котлована с человеком, которого Коуди называет «шишка Эдди», поэтому недоступен для комментариев. Вдвоем они установили двадцатичетырехчасовую слежку за местностью. В первую ночь, в четверг, разносчик пиццы на велосипеде доставляет целый воз еды. Прошлой ночью, в субботу, он привозит две пиццы, две диетические «колы» и сырный пирог. Кларки остался доволен собой. Эта шайка разрушает собственные привычки, меняет их каждую минуту. Если бы они тогда не остановились, чтобы перекусить в кафе, то бесследно свалили бы из Эдмонтона, и тогда искать их означало бы мочиться против ветра.

После обеда мы подруливаем к Финсбери-парку, чтобы прозондировать почву. Терри – кажется, я не видел его уже тысячу лет, – сидит в другой арендованной машине ярдах в двадцати пяти от ворот, читает газету и слушает радиорепортаж с футбольного матча. Мы запрыгиваем к нему в салон.

– Штабное начальство тут решило, что мы не будем расплачиваться за пилюли. Они их сперли, так что и мы сопрем их у них. Как тебе?

– Я только «за». Знаете, мы ведь можем ворваться туда прямо сейчас и разорвать этих козлов на части. Там их всего трое.

– Это только осложнит все дело. Их дружки-отморозки все равно до нас доберутся. Тут нужно действовать тоньше и умнее. Коуди, как ты думаешь, такое возможно?

– Меня беспокоят два момента: есть ли у них оружие и, если есть, собираются ли они его использовать? Вон та дорога напротив арок – это просто-напросто аллея. Где же у них выход, где путь к отходу?