Слоеный торт

– Не помню, чтобы она убивалась. Как-то один умник высказал предположение, что, мол, неплохо бы девушке самой начать зарабатывать на жизнь. Он не имел в виду, что ее нужно лишить наследства. Идея заключалась в том, что Шарли пора делать самостоятельные шаги. Тогда и самооценка ее повысится.

– Разумно.

– Ей всегда твердили, что она красавица, эдакая «английская роза». И отец договорился о фотосессии с самым лучшим и высокооплачиваемым фотохудожником, который за день работы обычно берет две-три «штуки». Сделали снимки, и новая жена наказала моему другу не вмешиваться в это дело, поскольку в таком случае ее успех не будет стоить и ломаного пенса. Он согласился. В Конце концов, Шарли должна снискать уважение собственными заслугами.

Здесь Джимми лезет в конверт и извлекает оттуда пару фотографий. Он подталкивает их в мою сторону, и они, скользнув по льняной скатерти, ложатся передо мной бок о бок. На первом глянцевом фотоснимке – Шарли с обнаженными плечами и едва прикрытой грудью. По краям изображение слегка смазано. Очевидно, фотограф намеревался добиться эффекта движения. Белокурые волосы распушены, немного растрепаны и словно развеваются по ветру. Свет падает сзади, делая лицо похожим на застывшую в удивлении маску с испуганными глазами и ярко-красными, густо покрытыми блеском губами. В итоге получилась эдакая юная соблазнительница с наивным и одновременно порочным взглядом. Однако что-то подсказывает мне, что душа Шарли не лежит к модельному бизнесу.

Вторая фотография представляет собой цветную фотокопию оригинального снимка, разрезанного напополам. Шарли тесно прижималась к какому-то здоровяку. Именно его и отрезали. Вне всяких сомнений, здесь стоял ее отец. Он был в темно-синем блейзере и обнимал ее за плечи, она же застенчиво и с любовью смотрела туда, где некогда находился папаша. Очаровательная, миленькая девушка. Только вряд ли из нее получится фотомодель. Не того она типа. Волосы не собраны и слегка взъерошены. Впрочем, так сейчас носят все молодые особы. Однако Шарли это даже к лицу. На ней какой-то балахон, вроде старого отцовского джемпера, в каком он обычно ездит играть в крикет. И еще какие-то бесформенные штаны. В такой одежде малышку совсем не видно. Она прижимает спрятанные в рукава руки к груди. Это придает ей вид защищенного и одновременно хрупкого создания. По-моему, второй снимок намного удачнее. На нем малышка больше походит на живого человека. Она мне даже нравится, но все равно есть что-то в этой девочке, что вселяет неопределенный страх.

– Ну, как она тебе, сынок? Прекрасное создание, правда? И немного сбитое с толку.

– Да, пожалуй. Она мила.

– Певчая птица в золоченой клетке. Девушки наивны и беспомощны, когда им двадцать один год.

Очевидно, Джимми не приходилось сталкиваться с моими двадцатилетними подружками.

– Ее слишком уж ограждали от окружающей действительности.

– Может быть. Ей предложили участвовать в крупной рекламной кампании какой-то косметики или нижнего белья. Это было как нельзя кстати и могло бы стать для нее первым шагом к вершине карьеры. Только вот Шарли куда-то запропала и объявилась лишь спустя две недели. Не думаю, что она сама знала, где ее носило половину этого времени. Наверняка опять шлялась с гребаными неудачниками, бездельниками, подонками, наркоманами. Вся в мать. Та тоже не могла отличить нормального человека от конченого. Вот тебе и уютный дом, и авто, и бабки… Казалось бы, что еще нужно? Так нет: надо обязательно связаться с людишками, которые станут пичкать тебя наркотой ради того, чтобы, подсев, ты покупала и на их долю.

– Эх, Джимми, Джимми. Все намного проще. Я, кажется, начал понимать, что за штучка эта Шарли: милая, но не такая уж невинная. Мой опыт показывает, что девушки вроде нее – папенькины дочки – ради желанного приза готовы на все. Эти своего не упустят.

– Вскоре положение усугубилось тем, что полиция стала проявлять к их проблемам повышенный интерес. Моему приятелю пришлось разбить несколько голов и посоветовать паре недоумков держаться подальше от его дочери. Они все поняли правильно. Отец отослал Шарли в Штаты, но и там она умудрилась влипнуть в историю. В общем, она снова здесь, и все по-прежнему. За тем лишь исключением, что теперь малышка всерьез подсела на порошок, а тебе должно быть хорошо известно, чем может окончиться для нее это пагубное пристрастие. Тут и до кладбища недалеко.

Чую, лицемерит, подлец. Джимми изо всех сил старается представить ее жертвой обстоятельств. Я же, напротив, убежден, что Шарли – добровольная их участница, если не сказать больше.