Слой Ноль

– Возможно, Борис хочет мне что-то передать.

– И это все? – спросил Шибанов после паузы.

– Да.

– И больше вы с ним не общались?

– К сожалению. – Виктор хотел развести руками, но подумал, что это будет уже перебор. – Мне и самому любопытно. Он же такой… легендарный.

– Легенды про него, не иначе, Людмила складывает?

– С вами трудно, – признался Мухин. – Не знаешь, где шутка, а где компромат. Должность ваша давит.

– Для того она и нужна, чтоб давить, – снова как бы пошутил Шибанов. – На сегодня, пожалуй, хватит.

– По какой хоть статье я у вас прохожу? – поинтересовался он.

– «Измена родине», – хмыкнул Председатель.

Мухин засмеялся, но неохотно.

– Какой родине-то? У меня же их теперь много.

– А всем сразу. – Шибанов вышел в коридор и, позвав Константина, увел его за угол, к узлу связи.

Виктор направился на кухню, но по дороге свернул в ванную. Задвинув щеколду, он пустил воду погромче и сел на пол. Дружеский допрос вымотал его хуже отходняка. Голова раскалывалась, впору было опять идти за обезболивающим.

Мухин пытался проанализировать свои ответы, но все как-то мешалось и валилось в кучу. Если б он представлял, что хотел выяснить Шибанов, ему было бы несравненно легче, но Председатель его только смутил и, кажется, этим удовлетворился.

Снаружи потеребили ручку. Виктор раздраженно глянул на дверь и тихо выругался. Ручку дернули снова, и он узнал манеру Людмилы – она и в прошлый раз лезла, как к себе домой.

Действительно, это была она. Обнаружив Виктора на полу, Люда не удивилась – заперла дверь, присела на край ванны и закурила, будто только за этим и пришла. Секунд десять она, щурясь, как кошка, смотрела на струю в раковине, потом закрутила кран с горячей водой и добавила холодной.

– Душно… – сказала она. – Ну что, сильно он тебя выпотрошил?

– Дай сигаретку, – попросил Мухин. – Спасибо… Я не въехал, чего ему от меня надо.

– А ничего. Профилактика.

– Понятно… Я уж думал – подозревает меня в чем-то. Про Петра выпытывал.

– Не расстраивайся, он всех подозревает. А Петра здесь давно уже нет, с этого мы и начали. Просто у Шибанова плохое настроение. Вроде, на Макарова покушались.

– На коммерсанта нашего?

– На нашего, да. А почерк – Рената. Ты, я слышала, с ним уже познакомился?

– Быстро у вас тут новости расходятся, – усмехнулся Виктор.

– Напильники, паяльники… Я раньше Ренатика за пустозвона принимала. Пока в деле его не увидела. В общем, Макарова из гранатометов обстреляли. Человек двадцать или двадцать пять – все, кто вокруг был… все уже в морге.

– И Макаров?

– Ему повезло.

– Надо же, какой везучий! – высказался Мухин. – Стало быть, это я конкурентов навел…

– Не злись ты на Шибанова. Он мужик мировой, столько для нас сделал… И для тебя в том числе – еще до того, как ты сюда перекинулся.

– Правда? Для оператора, что ли?

– По-моему, у вашей студии проблемы были большие. Какой-то фильм вы там сняли…

– А, «Дети подземелья», это с молодыми…

– Не надо мне подробностей, – перебила Люда. – Так были проблемы-то?

– Дума на нас окрысилась, фильм запретили, студию хотели разогнать. Но все утряслось.

– Кто утрясал-то?

– Шеф, – искренне ответил Виктор. – Или… Это Шибанов нам помог?!

– А кто же! Они с Немаляевым боялись, что ты без работы останешься. Наркотиками торговать начнешь, а то еще куда вляпаешься. Вот Шибанов и посодействовал. У него на некоторых депутатов… короче, есть у него к ним подход.

– Догадываюсь… Вы меня здесь давно пасли, да? И не только здесь. Сколько раз Костя меня прикончил?

– У него и спроси, – невозмутимо сказала она. – Сколько надо, столько и прикончил. Зато в итоге ты здесь оказался, на базе. А смерти свои ты даже и не помнишь, он ведь не тебя убивал – отражения.

Люда затушила окурок о крупную каплю в раковине и поискала глазами, куда бы его деть. Правая пола халата выбилась из-под пояса и отвисла – Виктору подумалось, что если исхитриться, можно туда заглянуть. Главное, чтоб Людмила ничего не заметила, а то несолидно получится. Он мог бы, конечно, не исхитряться, а сидеть на месте, но для этого у Мухина было маловато выдержки.

– Ноги затекли, – проронил он, пересаживаясь на ванну.

Людмила достала из кармана какую-то бумажку и, завернув в нее окурок, вручила Виктору.

– Пусть у тебя руки табаком воняют, ладно? – сказала она. – Ванна длинная, можно на полметра отодвинуться.

– Мне и так удобно, – ответил Мухин, косясь на ее грудь. – Что-то я дяди давно не видел…

– Дяди? – переспросила Люда.

– Твоего дяди, Сан Саныча, – медленно выговорил он.

– Ах, моего дяди Сан Саныча… – покивала она. – У него дела в городе.

– В городе, да?.. – озадаченно произнес Виктор. – А где город? В России или, может, в Эквадоре?

– Уже проинформировали? В Эквадоре у Немаляева дел больше нет. Только памятник, – спокойно ответила она. – И что это меняет?

– Почему вы скрывали? Почему мне кто-то другой все это рассказывает – и про вас, и про меня самого?

– Ты не спрашивал.

– Как я мог спрашивать, если я не знал?

– Как я могла рассказать, если не знала, что тебя это интересует?

– Забавный у нас разговор получается…