Слойка с яблоками

– Мама, ты меня пугаешь. И у тебя руки липкие. Фу! – мальчик высвободился из цепкого захвата и напряг мышцы левой руки, похлопывая правой по бицепсу, – Смотри, какая крутейшая мощь! Я не маленький. Мне почти девять. Мужики ничего не боятся! И ты не бойся. Ладно?

Невинные голубые глаза с сочувствием уставились на мать. Мальчик был спокоен, даже чересчур.

– Ладно, – сдалась мама, – Ты прав.

Она как-то вмиг обмякла и без сил опустилась на край неудобной железной кровати с продавленными пружинами, бережно хранящей память о сотнях, да что там, тысячах тысяч маленьких пациентов и их обезумевших от переживаний родных.

В конце концов, от нее больше ничего не зависело: врач выбран; решение об удалении взбесившихся мясистых наростов в носу по прозвищу «аденоиды», мешающих сыну свободно дышать, принято; анализы сданы и просторы Интернета, таящие в себе массу научного и откровенно дилетантского материала на любую заданную тему, тщательно проштудированы.

Мама вымученно улыбалась сыну, пока его не забрал невозмутимый долговязый врач в веселеньком медицинском колпаке, густо усеянном подмигивающими друг другу мультяшными гоночными машинками. Он пообещал «показать кое-что интересненькое», на что Никифор подозрительно сощурился, но все же засеменил вслед за доктором.

«Странный тип, – рассуждал мальчик, разглядывая ссутуленную спину в белом халате, – А вдруг он киборг, а никакой не врач? И хочет меня зомбировать… или нет… сожрать мои мозги … или вообще перережет глотку, стоит мне уснуть?!» Никифор затрясся мелкой дрожью, по продолжал переставлять в одно мгновение налившиеся тяжестью худенькие ножки. «А я не засну! – возникла спасительная идея, – Фиг ему с маслом!»

Когда доктор оказался в операционной, от прежней безучастности не осталось и следа, он азартно, даже немного зловеще улыбнулся:

– Сейчас я одену тебе на лицо эту штуку, ты ощутишь запах фиалок, а потом мы вместе сосчитаем до десяти. Хорошо?

Присутствие двух медсестер успокоило мальчика – они не позволят доктору совершить зло.

По команде Никифор начал дышать через специальную маску – уж больно захотелось ему насладиться фиалками. Каково же было его разочарование, когда вместо обещанного аромата цветов в нос ударил вонючий, противный газ! Он хотел было возмутиться, вырваться, убежать прочь от обманщиков, но одна медсестра крепко прижимала устройство к лицу, а другая мертвой хваткой обхватила запястья и навалилась мощным корпусом на грудь, не давая пошевелиться. Совсем не вовремя вспомнились накорябанные на стене слова: «Назад пути нет…» Запоздалая мысль о целой медицинской группировке зомбо-киборгов мелькнула и взвилась далеко ввысь, увлекая за собой все другие гениальные домыслы и гипотезы, едва доктор монотонно досчитал до семи.

Глава 2

Грымза

Проводив удаляющуюся хрупкую фигурку сына, женщина беззвучно зарыдала. Не желая причинить неудобство соседям по палате, она выскочила в коридор и вжалась в грязно-молочного цвета стену. Практически слившись землисто-восковым оттенком кожи со стеной, она без стеснения дала волю чувствам: из глаз водопадом брызнули слезы, вымывая разъедающую кислотой мучительную душевную боль. Мама мальчика, Дарья Васильевна, никогда не отличалась выдержкой и хладнокровием, но сегодня стрелка прибора, измеряющего ее эмоциональность, эмометра, явно зашкаливала. Только бы не взорвался!

Из палаты № 12, в которой нашли временное пристанище наши герои, деликатно кашлянув, появилась скучающая тучная барышня неопределенных лет, крутившая до этого в руках видавшую виды небольшую книженцию в мягкой аляпистой обложке. Эта мамочка отбывала срок в больнице не первый день. Ее ребенок уже перенес операцию, и она, как заправский медработник, оказывала психологическую помощь вновь прибывшим пациентам.

– Ну что вы так изводитесь? – робко начала она, – Привезут скоро вашего малыша. Он на вас глянет, а у вас глаза краснющие. Так нельзя. Вас как зовут? Я – Катя, мама Федора… Ну, этого рыжего балбеса, который, как сайгак, без передышки по палате скачет.

– Спасибо! Даша, – с искренней благодарностью ответила Дарья Васильевна.

Такой маленький, ни к чему не обязывающий жест, как незатейливая утешительная фраза, брошенная между делом, а Дарье Васильевне вмиг полегчало – она не одинока. Зачастую человеку, находящемуся в тяжелой жизненной ситуации, казалось бы безвыходной, не так уж много и надо – немного участия и самую капельку поддержки. И вот, для общества он уже не слюнтяй, наматывающий сопли на кулак, а несгибаемый храбрец, нашедший выход из незавидного положения и сумевший встать с колен.

– Женщины, чего слоняемся по колидорам?! Идите себе по палатам, – грозная старушка, потрясая потертым железным ведром и ветхой деревянной шваброй, сердито подбоченилась, – Устроили балаган! Ишь какие!

– Ой, да перестаньте вы! У нее ребенок на операции! – вознегодовала женщина, представившаяся Катей.