Слом силы. Хроники Иввианского конфликта

Уговаривала себя Рей, с каждым мгновением теряя уверенность. Какой смысл бороться с воплощенной стихией? Какой смысл оставаться у нее на пути? Девушка не знала, а даже если бы у нее имелся ответ… Это ничего не меняло. Она могла как угодно относиться к своему же собственному упрямству, но факт состоял в том, что, единожды приняв решение, Рей почти никогда от него не отступалась. Перла вперед, как железнодорожный состав со сломанными тормозами. Перла, пока не сбивала лбом табличку: «Нет пути!»

Молчание, царившее на поляне, с каждой минутой показывало все новые и новые грани. Сперва Рей чудился в этой глухой тишине некий вызов, угрожающий ей лично. Как недвусмысленная табличка рядом с высоковольтной линией, когда еще не услышав осиного жужжания проводов отчетливо понимаешь что к чему. Потом опасения сменились тупой усталостью — молчание, вопреки словам древних, становилось отнюдь не золотом, а ртутью — гибкой, подвижной и невероятно тяжелой. Она обволакивала, как вода — любителя глубинных погружений, она давила — в первую очередь на виски, на горло, мешая концентрироваться, внося хаос в мысли. Ее было слишком много, этой тишины. Просто слишком много…

Прошло полчаса, и Рей вдруг увидела, что за тишиной, за нависшим над поляной, как дамоклов меч, молчанием — ничего нет. Вообще ничего: ни смысла, ни цели, ни даже чувств. Девушка всмотрелась в «Архистратига», пытаясь найти ответ хотя бы в мутных глазах «Уриила», но тщетно, она только заметила, что противник остановился уже в паре шагов от нее. А было десять… А теперь два… Совсем немного осталось…

«Может, бросить все к черту? Он ведь пройдет… Так или иначе… Через мой труп, если понадобится… Если он захочет — я вообще перестану существовать… Вот так… Просто… Как щелчок пальцами…»

Эти мысли, похожие одна на другую, каплями воды падали вниз, подтачивая уверенность Рей. Девушка, еще полчаса не сомневавшаяся в правильности своего выбора, сейчас самым натуральным образом терзалась: а правильно ли она поступала, а стоит ли играть в игры с почти божественной силой? Раньше, день, два, три назад, ответ был бы однозначным — стоит, и думать не о чем. Но это раньше, когда еще не было этих тридцати минут глухой, беспросветной тишины…

«Уриил» вновь чуть двинулся вперед. Равнодушно и молчаливо, как машина.

«Один шаг… Времени колебаться не осталось… Совершенно… Надо бежать! Да-да! Бежать!»

Ноги непроизвольно напряглись, а руки сжались в кулаки, словно это могло защитить Рей от надвигающейся реальности. Девушка, застывшая на той грани, что отделяет решение от действия, готовая броситься наутек, открывая «Уриилу» прямую дорогу до злополучного колодца, непроизвольно бросила последний взгляд на своего «врага». Просто, на всякий случай, а еще потому, что где-то внутри едва слышно прозвучали слова Дима. Какая-то насмешка, какой-то укол по поводу излишней эмоциональности…

Рей посмотрела на «Уриила». Очищенными от навязанных самой себе иллюзий глазами, прозрачным взглядом стороннего наблюдателя, которым она стала, решив убраться с пути «Архистратига». Посмотрела, на миг развеяв густую пелену отчужденности, в которую «Уриил» кутался, как в броню. И… Все поняла.

«Боже… Что я сделала… Что я чуть не сделала… Ошибка… Нет, это даже ошибкой назвать нельзя… Безумие — вот наиболее подходящее слово…»

Девушка твердо стояла на месте, наконец, избавившись от мрачного очарования тишины. Безмолвие было своего рода гипнозом — теперь Рей в этом не сомневалась — который чуть-чуть на нее не подействовал. Не хватило какой-то мелочи… Или какая-то мелочь спасла девушку. Может, голос Дима сбил ее с наезженной колеи мыслей, а может, что-нибудь еще… Теперь неважно. Теперь важнее другое.

Тот, кто стоял в шаге от Рей. Тот, кто заварил всю кашу. Тот, кто назвался «Архистратигом Уриилом»…

Он не был злом. По крайней мере — в привычном для людей понимании. Никаких демонических черт во внешности или в характере, никаких кривых рожек, мохнатого хвоста или грязных копыт. Некто в желтом, как пожухлые листья, плаще был слеплен из плоти и крови — как любой человек — и не выказывал никаких признаков принадлежности к потустороннему миру. Его тело не было призрачным телом духа, его глаза не были глазами обезумевшего фанатика, отдавшего душу темным силам. И даже к этим самым силам он не имел никакого отношения…

Да, «Архистратиг» не являлся воплощением зла. Он был отрицанием. Абсолютным, безупречным, непревзойденным отрицанием реальности. Не инверсией, как Извергнутый Порядок, а отрицанием существования чего бы то ни было. Добра, Зла, Бога, Спасителя, самого мира… Воплощенная в человеческом теле пустота явилась перед простой девушкой по имени Рей, невидящие глаза самого небытия смотрел на бывшего «курсанта Мерри», напрочь убивая мысли и чувства, завораживая, притягивая к себе, поглощая… В этом и заключалась суть существа, звавшегося «Архистратигом Уриилом», в бесконечном отрицании всего и вся, в превращении мира в отсутствие мира, реальности — в нереальность. В то, чего нет, и не было никогда…