Сломай меня, если сможешь. Дилогия

Глядя на руки Кирилла, я заметила, что его пальцы побелели, поэтому он постоянно перебирал руками, чтобы не сорваться. На самом деле, я бы не хотела, чтобы это произошло. Второй этаж, не так уж и высоко, но мало ли что может быть, даже сломанная рука, была бы не самым приятным моментом, но, не смотря на все эти мысли, я почему-то не могла открыть, это чертово окно, и впустить его.

– Если, ты впустишь меня, Ермакова, я обещаю, что больше не буду тебе досаждать. Это будет последний наш разговор. – Он говорил это спокойно и казалось, искренне, без его дурацких фирменных усмешек, ухмылок и подмигиваний.

Последний? Что он имеет в виду? Если он действительно, перестанет досаждать, то это определенно, мне на руку, но почему-то от этой мысли, на душе не стало легче. Я не испытываю какой-то радости или счастья, а даже наоборот, легкое чувство тревоги.

– Обещаешь? А я могу тебе верить?

– Ты же знаешь, что можешь. Я обещаю.

– Я не уверена.

– Просто открой окно.

Я вздохнула и, повернув ручку, отошла в сторону кровати и, вспомнив о разорванных рисунках, я стремительно принялась собирать их.

– Что это? – Послышалось сзади и, обернувшись, я увидела Романова, отряхивающего руки о свои джинсы.

– Не важно. – Ответила я, продолжая собирать оставшиеся клочки бумаги, с кровати. В этот момент, подошел Кирилл и схватил один из этих кусков, одновременно со мной. Мы взглянули друг на друга, и он резко вырвал у меня этот листок, а потом взял еще несколько из моей руки.

– Это я. – Сказал он, и снова взглянул на меня.

– Я собираюсь выбросить это. – Я сглотнула и вырвала клочки бумаг, из рук парня.

– Что ж, это, наверное, к лучшему. – Кирилл присел на край кровати, а я пошла в сторону мусорного ведра, и бросила в него бумаги. Я сделала это с совершенным безразличием, по крайней мере, я показала, что это так, но на самом деле, я чувствовала себя ужасно.

– Так вот ты чем тут занималась? Рвала свои картины.

– Давай по делу, Романов, у тебя две минуты, как ты и просил. – Сказала я, подойдя ближе и сложив руки у себя на груди.

– Хорошо, я постараюсь вложиться и не тратить твое драгоценное время.

– Стоп. – Прервала я. – Ты помнишь свое обещание? Я выслушаю тебя только в том случае, если ты повторишь его снова.

– Какой же занудой ты стала. Хорошо. – Кирилл поднялся с кровати и таким образом, мы оказались друг напротив друга, на расстоянии пары шагов.

– Я Романов Кирилл Владимирович, обещаю, больше не докучать Ермаковой Валерии Александровне, не разговаривать с ней, и вообще никаким образом не контактировать, пока она сама того не захочет.

 Последнюю фразу он выделил и меня это слегка возмутило. Самодовольный индюк.

– Что?! – Фыркнула я.

– Я больше не буду повторять. Ты собираешься слушать меня?

– Говори уже.

– Извини за то, что облил тебя водой, не то чтобы, я сожалею.

– Что? – Перебила я.

– Не трать мои оставшиеся полторы минуты. Так вот, не то чтобы, я сожалею, потому что вероятно, тебе пошло это на пользу, я видел, что ты бежала за Светкой. В общем, если бы я захотел обидеть тебя, я бы сделал это иначе, а вчера ты просто попалась под руку.

– Ты хочешь сказать, что не собирался обливать меня, не собирался унизить меня перед всеми, как ты любишь это делать?

– Ну, на счет второго не уверен, но не таким путем. Вода предназначалась не для тебя, я хотел освежить Светку, но она проскользнула так быстро, что я просто не успел, а тут вошла ты, и.. Ну, ты и сама помнишь.

– Это все? – Спросила я, не показывая на своем лице никаких эмоций.

– Ты даже ничего не ответишь на это? Не скажешь, какой я придурок, идиот или ничтожество?

– Ты придурок, идиот и ничтожество. Доволен? А теперь уходи. – Я подошла к двери и, убрав от нее стул, открыла ее и жестом руки указала Романову на выход. Он медленным шагом подошел к открытой двери и на секунду остановился, посмотрев на меня.

– Ты уверена, что больше ничего не хочешь сказать? Это наш последний разговор.

В этот момент я как будто язык проглотила, но в голове было столько всего, чего я бы хотела сказать ему, но все просто перемешалось в одну кучу.

Нет. – Сказала я, но Романов не спешил уходить.

– У тебя две минуты. – Произнес он. – Минута пятьдесят четыре, пятьдесят три, пятьдесят два, пятьдесят один, пятьдесят, сорок.

– Хватит! – Крикнула я. – Почему ты так со мной? Просто скажи, потому что я чувствую себя полной ничего не понимающей дурой. – Это был единственный вопрос, который четко стоял у меня в голове, и мучал на протяжении нескольких месяцев.

– Я просто считаю время, которое дал тебе. Одна минута, пятьдесят девять, пятьдесят.

– Прекрати. Ты знаешь, о чем я.

Кирилл тяжело вздохнул и подкатил глаза. – Я догадывался, что ты скажешь именно это, хотя, я надеялся, что услышу что-то более умное.

– Отвечай же! Ради чего ты издеваешься надо мной? У тебя, что нет на это ответа? Ты и правда, придурок, Романов. Я просто хочу получить этот гребанный ответ, черт тебя побери! – Вскрикнула я, и уголки губ Кирилла слегка поднялись вверх.

– Ты очень смешная, когда ругаешься.

– Просто ответь. – Сказала я в полтона.