Сломанная игрушка

Лира, быстро свыкшаяся с обычаями людей, подумала, что показаться в таком виде в мире, где принято всегда одеваться, лично она посчитала бы не слишком приличным.

Но и вторая, и все остальные официантки были одеты точно так же, разве что в разные цвета, гармонирующие с шерсткой. Никто из присутствующих не обращал на это внимания, и единорожка решила, что здесь такое в порядке вещей.

Со стороны сцены громыхнуло, и в воздух взвились языки пламени вперемешку с фейерверками. Появившийся на возвышении человек в черном костюме и с цилиндром на голове поднял руки и провозгласил:

— А сейчас, дамы и господа, кобылки и джентльпони, мы имеем возможность вновь слышать нашу знаменитость — Рейнбоу Дэш, единственную и неповторимую! Встречайте!

Зал разразился аплодисментами и топотом, свистом и улюлюканьем. В воздухе пронеслось несколько пегасов, и Лира отметила, что все присутствующие Рейнбоу Дэш постарались отлететь от сцены подальше.

«Единственную? — подумала единорожка, — Как интересно, неужели сама?.. То есть первая? Или просто хвастунишка?..»

Грянули первые аккорды музыки, но для Лиры будто наступила мертвая тишина. В мигающем свете спецэффектов мятная единорожка разглядела пони, что находились в клубе.

На первый взгляд, никаких существенных отличий от «Маяка» здесь не было, за исключением разве что декораций. Ну, музыка подинамичнее. Официантки-пони, опять же.

Но Лире удалось разглядеть, в чем состояло главное отличие.

В небольшом кусочке Эквестрии, где под крылом солнечной принцессы собирались счастливые друзья, в глазах и людей, и пони, светилась одинаковая радость и веселье. Здесь же…

Здесь Лира нигде не заметила счастливых улыбок. Злорадные и насмешливые — да, безусловно, но искренне тут, казалось, не веселился никто.

Многие пони здесь были почти не одеты, даже по сравнению с практически голыми официантками. Откровенно-вызывающие, а иногда подчеркнуто-строгие, агрессивных расцветок наряды только усиливали впечатление.

Некоторые пони не двигались с места — те, что понуро сидели рядом с людьми на поводках и цепочках, ведущих к ошейникам или недоуздкам. И совсем не похоже было, что пони надели эти атрибуты подчинения по доброй воле.

Сердце тревожно билось о ребра при виде пони, взнузданных и перевитых какими-то черными ремнями. Именно в их глазах чаще всего мелькали страх или безразличие, и они почти не участвовали в царящем вокруг веселье. Разве что провожали взглядом какую-нибудь пони, косились на сцену или один из экранов. Да и люди, сидящие рядом и зачастую держащие в руке концы поводков или уздечек, почти не обращали внимания на своих пленниц.

Лира вздрагивала каждый раз, когда видела такое или встречалась с очередным затравленным взглядом. Очевидно, здесь многие пони были попросту рабами людей. И одной Селестии ведомо, как далеко люди заходили в подобных «развлечениях». Судя по всему, довольно далеко.

Воображение нарисовало нехороших людей, захватывающих пони в рабство, где их ждала поистине трагическая судьба…

«Ты плохая, плохая пони!» — вновь пронеслось в голове.

В это время на сцене появилась Рейнбоу Дэш, сжимающая в передних ногах электрогитару. Расправив для равновесия крылья, она обвела взглядом всех присутствующих. Раздался рев диссонансной тяжелой музыки, с непривычки сильно резанувший по ушам единорожки.

Радужная пегаска запела. На пределе голосовых связок, даже зажмурив от напряжения глаза. Знакомый голос звучал с какими-то странными интонациями, словно в душе исполнительницы поселилось что-то недоброе и мрачное:

— Show me how to lie,
You’re getting better all the time,
And turning all against the one
Is an art that’s hard to teach.
Another clever word
Sets off an unsuspecting herd,
And as you step back into line,
A mob jumps to their feet.

Лира готова была поклясться, что эту Рейнбоу Дэш просто распирает дикий восторг. И если бы не преисполненный злобной агрессией голос, может, в такой музыке мятная единорожка нашла бы даже что-то привлекательное.

Рейнбоу тем временем ударила по струнам взревевшей гитары и повысила голос, хотя казалось, что дальше уже просто некуда:

— Now dance, fucker, dance,
Man, he never had a chance.
And no one even knew,
It was really only you!
And now you steal away —
Take him out today.
Nice work you did,
You’re gonna go far, kid!

В песне наступил перерыв, позволяющий вокалистке отдышаться. Но Рейнбоу, казалось, сейчас взлетит от восторга, закрыв глаза и всецело отдавшись ревущей музыке.

— Боюсь, все столики сегодня заняты, — сказали вдруг рядом, и Лира чуть не подпрыгнула от неожиданности.