Сломанная корона

– Да, Джармен, – продолжал я, стараясь не вникать в значение эпитетов, которыми щедро награждала меня разъяренная вампирша. – Но сейчас нам надо идти. И если ты еще раз заговоришь со мной о любви, мы расстанемся с тобой навсегда.

– Я… я понял! – Крейг был готов упасть передо мной на колени. – Я все понял, жизнь моя.

– А если понял, шевели батонами, дорогой. До башен осталось совсем недалеко. И может быть, наша с тобой помолвка окажется последним приятным событием в нашей совместной жизни, – я сделал паузу, и глядя на Крейга, добавил. – И в жизни вообще.

Глава девятая. Башня Жизни

Кажется, с перками я не лопухнулся!

Чем ближе мы подбирались к белым башням в центре развалин Далканды, тем сильнее становилось мое беспокойство. Я интуитивно понимал, что нам следует идти именно туда, к башням, но что, если я ошибаюсь? Никаких указателей и подсказок у меня не было, разве только Консультанта можно вызвать и прояснить ситуевину, но я почему-то боялся это сделать. Не ровен час, проклятый умник назовет меня при Крейге Алексеем Дмитриевичем. Так что лучшей идеи, чем упрямо лезть вперед, в неизвестность, перебираясь с одной груды руин на другую, у нас просто не имелось. Мы начали выдыхаться, солнце жгло нас все сильнее, мелкая красная пыль покрыла и меня, и Крейга с головы до ног, слиплась в корку на влажной от пота коже, и мы стали смахивать на кирпичников. Ужасно хотелось пить, но воду следовало экономить, и все, что я мог себе позволить – это сделать время от времени пару маленьких глотков, хотя с удовольствием высадил бы всю флягу досуха. От лазаний по развалинам начало ломить ноги и поясницу. Марика, выбранив меня по полной программе, теперь молчала, и лишь один раз я услышал ее возмущенный вздох – это случилось в тот момент, когда я, перебираясь через очередную кучу битых кирпичей, сломал ноготь на правой руке.

– Все, – сказал я, усевшись на обломок стены, – не могу больше! Надо передохнуть.

– Давно пора, – участливо сказал Крейг и огляделся по сторонам. Зрелище было малоприятное: над развалинами поднявшийся горячий ветер крутил пыльные смерчи, впереди в знойном мареве, словно миражи маячили белые громады башен, а справа и слева от нас, по улицам в какой-нибудь сотне метров вереницами разгуливали вооруженные зомбаки и время от времени поворачивали пустые глазницы в наши стороны. Жуткое соседство, ей-Богу. Я понял, что Крейг боится, и у меня язык бы не повернулся его осудить. Я и сам испытывал страх, и в который уже раз жалел, что повелся на провокацию Салданаха и ввязался в поиски камней из короны. Уж лучше бы я женился на Меаль…

– Попей, – Крейг протянул мне свою флягу. Воды там было еще меньше, чем в моей, и я отрицательно покачал головой. Раскаленное солнце висело у нас прямо над головами, и я чувствовал себя, как котлета на горячей сковороде. Судя по выражению лица Крейга, мой обожатель тоже изрядно подустал и страдал от жары и жажды.

– Устала, моя радость? – спросил он меня самым заботливым тоном.

– Устала, – ответил я, не глядя на него.

– Хочешь, я понесу тебя на руках, – предложил Крейг.

– Это самая идиотская идея, которую ты только мог придумать, – ответил я, вставая на ноги. – Я в порядке, ноги у меня хожалые, так что топаем дальше.

– А знаешь, – внезапно сказал лансанец, – ты сильно изменилась за прошедшее время, Марика. Стала какой-то другой, более… взрослой. И такой я тебя люблю еще сильнее.

– Джармен, мы, кажется, договорились, что про любовь больше говорить не будем, – я посмотрел вперед, прикинул расстояние до ближайшей башни. По моим подсчетам, нас разделяло не более километра, так что можно обойтись без привала. Стряхнув с одежды пыль, я полез дальше. Джармен следовал за мной по пятам.

– Марика, а где ты была все это время? – спросил он, когда мы миновали развалины еще одного здания.

– А тебе какая разница? Путешествовала. Побывала в Саграморе, Лансане, Авернуа, Уэссе. Когда оказалась в Лоэле, зашла в университет и была в гостях у Доппельмобера. Помнишь старика Допа?

– Еще бы! Многомудрая эльфийская задница, чтоб его. Он ведь был в тебя влюблен, об этом весь факультет судачил.

– И ты ревновал, не так ли?

– Еще как! Я был готов этого пузатого забулдыгу своими руками задушить.

– Не говори о нем при мне плохо, Джармен, иначе мы поссоримся.

– Не буду.