Сломанная корона

«Этой красавице восемнадцать, по крайней мере, она считает, что ей восемнадцать, – думал я, глядя на Меаль. – Жефруа, судя по всему, далеко за тридцать. И все последние годы он продолжает относиться к ней, как к ребенку. Дарит ей зайчиков и кукольную посудку, водит за ручку по дворцовому парку и травит ей байки. Рассказывает сказки восемнадцатилетней красавице, которой давно пора замуж. Правда, мозгов у нее как у блондинки, но это не главное. Ей снится белая башня, а это что-нибудь да значит, как сказал бы Зигмунд Фрейд. А этот имбецил все еще считает ее малым ребенком. Вот она какая, королевская любовь. Импотент чертов, слюнтяй! Правду об этом знал Альбано, потому-то он и лезет в Лансан и хочет заполучить эту красавицу, чтобы… Нет, Жефруа, ты не просто король и не просто идиот. Ты король идиотов. Я считал тебя извращенцем, влюбленным в куклу, но ты хуже извращенца. Все эти годы из-за твоей инфантильности Меаль продолжала оставаться куклой, гибли на полях сражений люди, эльфы, гномы, из-за тебя Мастер и Рискат получили возможность плести свои интриги, из-за твоей невероятной прекраснодушной тупости эльфийские пророчества до сих пор не сбылись. Вот и весь фильдеперс. Сукин ты сын, Жефруа! Сукин ты сын…»

– Ты приготовил для меня новое стихотворение? – внезапно спросила девушка-кукла.

– Стихотворение? – Я украдкой вытер взмокшие ладони о шелковое одеяло. – Да, конечно. Я приготовил тебе новое стихотворение.

– Хочу послушать! – Меаль откинулась на подушки и блвженно закрыла глаза.

Признаться, глядя на потрясающие изгибы ее тела, на тяжелые волны черных шелковистых волос, разбросанные по подушке и на крепкую высокую грудь, просто рвущуюся из декольте туники, я меньше всего мог думать о поэзии. Но девушка желала стихов, а желание дамы всегда закон. Откашлявшись, я продекламировал один из моих любимых сонетов:

Невольные грехи, былую грязь,
Пот всех трудов и грим комедианта,
И серость неуча, и яркий блеск таланта,
Любовь, как чистый дождь, смывает враз.
Она бельмо смывает с наших глаз:
Себя мы видим в ней без украшенья,
Переживаем новое рожденье,
Едва любовь из Тьмы выводит нас.
Так я блуждал в потемках, как слепец,
Но вспыхнул свет, и все переменилось,
Остались в мире только ты и я.
За муки мне сполна воздал Творец.
В живой воде Любви душа омылась –
Возьми ее себе. Она твоя.

– Как красиво! – сказала Меаль со вздохом, когда я закончил читать. – Aenne Lais Rel`yar soi Ferraien a mel twyen? Эту песенку ты посвятил мне?

– Конечно, мое солнышко, – я придвинулся к ней поближе. – Тебе понравилось?

– Я счастлива, мой милый, что ты так сильно меня любишь.

– Меаль, – решился я, – я хочу поиграть с тобой в новую игру.

– О, да! – Меаль радостно засверкала глазами, захлопала в ладоши. – Хочу новую игру! Что за игра?

– Тебе понравилось, что я сейчас сделал?

– Поцеловал? Наверное, понравилось. Только я немножко не поняла, что это значит.

– Я тебе объясню, – сказал я и, решившись, привлек девушку к себе и начал целовать. Да, это были изрядно позабытые ощущения! Уж не знаю, сколько времени мне целовались, но, когда я отпустил Меаль, в глазах у нее была такая гамма чувств!

– Что скажешь? – шепнул я, обняв ее за талию.

– Я чувствовала твой язык у себя во рту, – вздохнула принцесса. – Так забавно! А мне можно просунуть язык тебе в рот?

– Как пожелает ваше высочество, – сказал я и продолжил игру. Не выпуская Меаль, быстренько стянул с нее тунику и понял, что сейчас, переполненный желанием и тестостероном, взорвусь от переизбытка чувств.

– Как у тебя сердце бьется! – шепнула Меаль. – И зачем ты снял с меня платье?

– Сейчас увидишь…

– Милый, какие удивительные ощущения! Никогда не испытывала ничего подобного.

– То ли еще будет! – сказал я, переведя дыхание, как ныряльщик перед очередным погружением. – Ты только не бойся, все будет отлично.

– А я и не боюсь. У тебя такие нежные руки!

Задавленный Омартэ дух Жефруа издал последний отчаянный вопль, не услышанный никем, кроме меня. Его любовь, его реликвия, волшебная кукла Меаль, стала моей во всех смыслах. И пускай я был в чужом теле, но это тело наилучшим образом мне послужило. Во всяком случае, потрясенный случившимся дух лансанского короля больше ни разу не пикнул, и я мог в полной мере наслаждаться радостями любви.

– О-о-о, какая чудесная игра! – простонала Меаль, продолжая обхватывать меня ногами. – Я хочу играть в нее все время! Я хочу еще!

– Любовь моя, ты просто читаешь мои мысли. Но мне надо немного времени, чтобы набраться сил.

– Немного – это сколько?