Сломанная красота

Мужчина отступает, чтобы пропустить её. Эрин не может оторвать от него взгляд, проходя мимо. Его зелёная футболка свисает с широких плеч, свободная там, где сужается его талия. Его джинсы покоятся на бёдрах и огибают мышцы. Он босой и пахнет мылом… одним словом, съедобный. Но он не принадлежит ей, потому что она запаниковала. Потому что сдалась.

Девушка поворачивается лицом к нему.

– Ты хорошо выглядишь.

Румянец окрашивает её щёки. Она не хотела говорить этого.

Он изгибает губы в кривой ухмылке.

– Это одно из преимуществ того, как я выгляжу. Синяки под глазами не так заметны. Я не мог заснуть.

У неё перехватывает дыхание.

– Блейк. Мне жаль.

– Да, я прочёл это в твоей записке.

Голос мужчины сдержан, делая его чужим и пугающим. Не тем Блейком, с которым она лежала в постели. Даже не тем Блейком, который болтал с ней, когда Эрин приходила убираться в его доме.

– Я вспылила. Я сделала ошибку.

– Со всеми бывает.

Его слова снисходительны. Тон – нет.

Девушка смотрит на него.

– Значит, это всё?

– Если это всё, чего ты хочешь, то да. Пока.

Он по-прежнему вежлив. По-прежнему холоден.

– Что ты хочешь сказать этим "пока"?

– Я хочу сказать, что не собираюсь давить на тебя. Этот семестр. Осталось несколько недель. Если ты не хочешь меня видеть в это время, я уважаю это.

Она корчит гримасу.

– А если я не захочу видеть тебя после этого?

– Захочешь.

Внутри неё расцветает надежда, быстрая и мощная.

– Ты кажешься очень уверенным в себе.

– Я работаю над этим, но насколько я знаю, ты хочешь меня. Я хочу тебя. Ничто это не изменит.

Эрин хмурится.

– Как ты узнал о том, что произошло?

– О Мелинде? Потому что ты не из тех женщин, которые просто удирают. Было чертовски больно получить ту записку. Даже Мелинда попрощалась лицом к лицу.

Чувство вины сжимает её горло, затрудняя дыхание. Слёзы застилают глаза, но девушка смаргивает их. Она причинила ему большую боль, чем думала. Представляла себя совершенно другой, намного лучше Мелинды, а затем сделала то же самое. Хуже.

– Мне очень жаль, – шепчет она.

Блейк смотрит на окна, где толстые кремовые шторы закрывают весь вид. Ну, эти определённо новые. Он не терял времени.

– Но у тебя не было смысла делать это. Ты так много раз говорила мне, что тебе плевать, как я выгляжу…

– Мне нравится, как ты выглядишь, – перебивает она.

Мужчина едва улыбается.

– Иногда мне просто нравится слушать, как ты повторяешь это.

– Мило.

– Я знал, что ты не уйдёшь из-за этого или из-за того, что всё сложно. Пока не испугаешься из-за чего-нибудь. Из-за кого-нибудь.

Она стонет.

– Мне не следовало так психовать.

– Всё нормально. Мы все иногда выходим из себя. Думаю, я поставил рекорд по самому длительному времени пряток в своём доме.

– Это другое. Ты был…

Она не может сказать эти слова. Почти убит. Пленник войны.

– Ранен, – тихо произносит он.

Она тяжело сглатывает. Блейк на самом деле никогда раньше не говорил о том, что произошло, а она никогда не настаивала. Он притягивает её на диван и садится рядом с ней. Эрин вспоминает, с всплеском жара, что они делали на этом диване с бокалом вина. Его улыбка говорит, что он заметил её румянец.

Он становится серьёзнее.

– Я расстроился из-за того, что ты не пришла поговорить со мной, когда Мелинда угрожала тебе. Ты думала, я разозлюсь на тебя?

– Нет, – быстро произносит она. – Не в этом дело. В мыслях все перепуталось, и я хотела справиться с этим сама. У меня такое чувство, что я всегда прихожу к тебе с проблемами или пытаюсь тебя изменить. Это я подталкивала тебя принять работу, а затем всё запуталось, когда мы узнали, что это мой урок.

– Эрин, только я могу нести ответственность за то, что сделал. Или за то, что не сделал. Это я недавно осознал снова. Я принял должность, потому что думал, что это правильно. Я не позволю Мелинде подвергать это опасности, как и не позволю ей встать между нами.

Она пристально смотрит на него.

– Так как именно ты позаботился об этом?

Мужчина пожимает плечами.

– О, как обычно. Шантаж, вымогательство. Теперь, когда я об этом думаю, я мог бы дать взятку. Но до этого не дошло.

– Блейк Моррис, ты не мог! Гарант чести и добросовестности.

– Не тыкай в меня этими словами, милая. Меня воспитывал политик, помнишь? Кроме того, работа сделана. И дело не в том, что ты валишь на меня свои проблемы или пытаешься изменить меня. Дело в том, что я забочусь о том, что моё.

Эрин чувствует, будто задыхается, её тело зажигается волнением.

– Я твоя?

– Ты знаешь ответ на это, Эрин. Ты моя навсегда, касаюсь ли я тебя три минуты или три недели или три года. Хотя давай не ждать так долго, как этот последний вариант, пожалуйста.

– Коснись меня сейчас, – шепчет она. Она хочет снова чувствовать себя связанной с ним, чувствовать глубокую и неизменную близость, которая наступает только при соединении тел.

Блейк приподнимает бровь.

– Ты уверена?

– Да. Пожалуйста.

– Если я возьму тебя, мы пойдём наверх в мою постель, и я не выпущу тебя до утра. Завтра тебе будет очень больно.