Сломанная кукла

Я смеюсь, качая головой и расстегивая джинсы. Стоя под потоком воды, я понимаю, что каким бы привлекательным ни был горячий душ, я все же очень хочу провести время рядом с Бишопом. Я закрываю кран и хватаю полотенце, оборачивая его вокруг себя. Вытирая капли воды, я чувствую себя намного лучше, чем пять минут назад. Я натягиваю трусы-шортики, серые спортивные штаны и обтягивающую черную майку, кладу полотенце в корзину для белья и открываю дверь спальни. Опираясь на дверной косяк, я улыбаюсь Бишопу, который доедает один из роллов.

– Вкусно?

– Неплохо, но я думаю, что тебе понравится гораздо больше, потому что ты так долго ничего не ела.

Я отталкиваюсь от стены, иду к нему и усаживаюсь рядом. Взяв тако, я обмакиваю его в гуакамоле и вгрызаюсь в хрустящую тортилью.

– Ммм… – стону я, не в силах справиться с удовольствием, которое охватывает мое тело, когда мои рецепторы впервые ощущают вкус тако.

Бишоп замирает, остановив палочки с роллом на полпути ко рту.

– Не делай так.

– Как? – невинно спрашиваю я, слизывая соус с пальцев.

Он бросает ролл обратно на тарелку.

– Мэдисон…

Я закатываю глаза.

– Я не буду этого делать, но! Только потому, что я голодна и мне кажется, что я съем все до последнего кусочка.

– Хорошо.

Он усмехается, берет ролл и засовывает его в рот.

Я жую тако, не издавая ни звука. Дотянувшись до бутылки с водой, я открываю ее и делаю глоток прохладой жидкости.

– А как ты узнал, что все это – моя любимая еда? – спрашиваю я Бишопа, растягиваясь на матрасе, потому что мой желудок, кажется, вот-вот взорвется.

Несколько секунд я гляжу в потолок, а затем поворачиваюсь к нему, замечая, что он так ничего и не ответил.

– Я знаю о тебе все, что нужно, Мэдисон. – Он передвигает тарелку на другую сторону кровати и располагается рядом со мной. – Спрашивай что угодно.

– Хм. – Я подношу палец к губам, делая вид, что обдумываю каверзный вопрос. – Хорошо, а как насчет этого?

Бишоп дерзко поднимает бровь.

– Где я родилась?

– Нью-Йорк, придумай что-нибудь получше.

Он прав, это было слишком просто.

– Имя моего первого питомца?

– Билли, золотая рыбка. Тебе было семь, и ты заставила маму купить его, потому что ты была единственным ребенком и хотела завести друга. Кроме того, тот же аргумент ты использовала для персидского кота Джаспера, для Слэша (кстати, хорошее имя) – померанского шпица (но я бы не стал давать такое серьезное имя такой крошечной собаке) и для Юпитера – твоего попугая.

Он наклоняет голову, подстрекая меня бросить ему новый вызов.

Он невозможен. Я молча смотрю на него, потому, что еще я могу сделать? После того как я узнала о Королях, меня мало что может удивить, но некоторые вещи находятся за пределами моего понимания.

– Вау, – шепчу я, переворачиваюсь на живот, опираюсь головой на ладонь и смотрю прямо на него.

Он сидит, прислонившись к спинке кровати и вытянув ноги.

– Ты ставишь меня в невыгодное положение, – шепчу я, встречаясь с ним взглядом. – Я мало что о тебе знаю.

Он фыркает, откидываясь назад, из-за чего мышцы его живота сразу же напрягаются.

– Не принимай это близко к сердцу. Никто ничего обо мне не знает. – Он закрывает глаза и протягивает руку. – Иди сюда.

Два простых, но таких властных слова. Я даже не пытаюсь сопротивляться. Подвинувшись ближе, я погружаюсь в его теплые крепкие объятия. Его знакомый запах смешивается с запахом дома. Проведя кончиком носа по его груди, я останавливаюсь у татуировки. Это орел в полете.

– Выглядит круто, – зеваю я.

Он хмыкает.

– Да, но держу пари, ты могла бы нарисовать что-нибудь получше.

Это заставляет меня улыбаться.

– Могла бы.

Мои глаза тяжелеют, и я чувствую, что погружаюсь в сон.

– Однажды ты нарисуешь для меня татуировку? – спрашивает он усталым голосом.

Это самый сексуальный сонный голос, который я когда-либо слышала. Мой сонный голос больше напоминает мужской, поэтому я прочищаю горло.

– Да.

Он нежно прижимает меня к себе, и я проваливаюсь в глубокий сон.

Прохладный воздух скользит по моим ногам, кожа покрывается мурашками. Я пытаюсь вслепую натянуть на себя одеяло, но замечаю, что Бишоп ворочается во сне.

– Нет! – кричит он.

Я замираю и смотрю на него. По его коже стекает пот. Закрывая рукой глаза, он начинает бить себя по голове.

– Нет! Оставь его в покое. Оставь ее в покое!

– Бишоп! – Я хватаю его за руку, желая прекратит удары. – Бишоп? Ш-ш-ш…

Кажется, что мое горло заполняет раскаленная лава, а слезы уже готовы вырваться наружу. Что ему снится?

– Бишоп?

– Нет! Оставь его в покое, оставь его в покое, оставь ее в покое..!

Перевернувшись, я сажусь ему на живот, стирая пот с его груди.

– Эй, – шепчу я, наклоняясь к его уху. – Это я.

Его челюсти сжимаются, прежде чем он, наконец, открывает глаза и смотрит прямо на меня.

– Эй, – повторяю я, проводя пальцами по его щекам и вытирая пот. – Ты в порядке?

Он смотрит на меня, не двигаясь. Становится неловко, поэтому я сбрасываю ногу с его талии, но он сжимает мое бедро. Я снова смотрю на него.

– Би…

Его рука тянется к моим волосам, и он обхватывает их, притягивая мое лицо к своему.

– Да уж, – бормочу я себе под нос. – Хорошо, что пуля задела висок.