Сломанная кукла (СИ)

Не могу понять - страшно мне или хорошо. И парю с закрытыми глазами над бескрайней тайгой.

И сверху как бесплотный дух наблюдаю, как уверенно таранит сугробы Гордей. Мощный как ледокол. Моя кожа помнит ощущение его шершавых горячих ладоней. И лечу к нему как птица, быстро снижаясь. Неконтролируемо быстро. Полет переходит в падение и...

Подпрыгиваю от удара об землю, приходя в себя!

Я что - вырубилась?!

Сердце гулко стукнув, разгоняется.

Мне кажется, когда я закрыла глаза, ещё не было сумеречно. А теперь снег уже не режет глаза своей белизной.

Ноги затекли.

Поднимаюсь, ругая себя.

Идиотка! Тебя попросили продержаться каких-то шесть часов, просто идти, а ты вырубилась?? Насколько я вырубилась? Может на десять минут, а может на два часа. Я понятия не имею. У меня есть компас, а часов нет. Было бы солнце, я бы поняла. Нас учили по зимнему солнцу определять. Но небо тяжёлое и беспросветное.

И теперь я прибавляю шаг, как могу, бороздя в одиночку сугробы.

Это очень изматывающе. Ощущение временной дезориентации вызывает тревогу. Я иду уже гораздо медленнее, чем нужно. Но я переставляю ноги, не чувствуя их. Потому что Гордей велел...

Меня хватает ещё на какое-то время. И запнувшись я падаю лицом в снег. Переворачиваюсь на спину. Мышцы деревянные. Быстро темнеет.

Гордей обещал, что догонит меня. И мне хочется лежать и ждать его. Но нельзя... Он мог пройти мимо в ста метрах и обогнать. И мы могли не заметить друг друга. И вот так лежать на снегу тоже нельзя.

Надо - или идти, или делать место для ночёвки. Станет темно, и я уже ничего не смогу сделать.

Заснуть так хочется...

Опасно! Очень опасно. Можно замёрзнуть. В голове звучит его голос. Строгий. Ругает меня...

Но все мои лимиты адреналина исчерпаны, и я не могу заставить свое тело двигаться. Никак.

Хрипя, переворачиваюсь, отталкиваясь от земли.

Сумерки. Время волков. Я не слышу никакого воя. Это и ещё тотальная усталость - единственное,что удерживает меня от паники. Мне кажется, мои панические атаки устали так же сильно, как и я сейчас.

С глубоким чувством вины, что не смогла преодолеть путь, я ломаю сухие ветки с поваленных деревьев. Надо много, очень много.

У меня нет даже спальника. Под кустом делаю настил из лапника. Несколько пышных веток оставляю, чтобы накрыться. Сверху завалит снегом и будет маленькая берлога.

Развожу костер прямо под трухлявым поваленным стволом, об который запнулась. И падаю без сил.

Мне даже больше не страшно. Просто ночёвка. Просто тайга. Просто треск и тепло костра. И грезится мне, что вокруг парни, Танго, Йода и Псих. И вот-вот послышится чей-то смех. Или сердитый окрик инструктора. А Псих сейчас грубовато подтянет меня спиной к себе. И мне станет ещё теплее. Я буду дышать его таежным запахом.

Засыпаю...

В этот раз мне снится не Гордей. Мне снится кошмар - то самое ощущение волчьего взгляда, запаха псины, мокрого собачьего дыхания мне куда-то в ухо. Сон такой явственный! Мои панические атаки отдохнули и проснулись.

Вдохнув резко воздух, распахиваю глаза.

Тьма.

Костер почти погас. Тлеют лишь уже тусклые угли.

Я лежу на боку. Холодно...

Но это не главное. Внизу моего живота панический твердый ком. Такой, что не вдохнуть!

Медленно приподнимаясь, на локте, ищу его источник в кромешной темноте.

Два горящих желтых глаза!

Животный ужас заполняет меня, как взрыв атомной бомбы. Руки и ноги тут же отнимаются. падаю на спину.

- Ма-мамочка...

Глава 26 - Не по правилам

Собаки возвращаются без результата.

Мансуров в стороне общается с кинологом.

- Курить охота... - вздыхает Танго.

Йода протягивает ему пластик никотиновой жвачки.

- И мне дай, - беру у него тоже.

Сигареты могут промокнуть, закончиться и Йода как заядлый курильщик таскает с собой никотин. Иначе, накроется болтом вся его умиротворённость.

Майор пристально разглядывает меня и Танго. Собаки уперто указывали на нас несколько раз.

Но на меня чаще и настырнее. Трусики...

Сжимаю их в кармане, ощущая нежную ткань. Пальцы соскальзывают с шелковистости на мягкий треугольничек. Сжимаю на автомате пальцами, отъезжая в невнятную эмоцию. Неуместно будоражащую. Словно прикоснулся к женщине. Нет… Словно к девочке. И тут же эту эмоцию гашу.

- Эй... Ты, - щелкает пальцами майор в мою сторону.

Делает это демонстративно. Явно пытаясь прогнуть.

- Фамилия как твоя? Представиться.

- Ершов... Гордей Дмитриевич, - лениво распрямляю плечи.

- В каком звании?

- Капитан.

- Задержаны Вы, капитан Ершов службой безопасности. Полетите с нами.

- Вот мудило, - тихо фыркает Танго.

- А на каком основании?

- А это я вам сообщать не обязан. Вперёд, в "тушку".

Корочки у него волшебные, блять. Если против них переть, это потом из тайги никогда не выходить. А у меня осталась пара радостей и в миру.

Хер с ним...

- Догоню, вещи соберу свои.

Надеваю рюкзак.

- Что с Бедолагой делать, Псих?

- Вы пацанов ведёте, как положено. А я сейчас с ними до полигона, а оттуда рвану до хижины. Расстояние одинаковое.

- А если он тебя в Москву увезет? - беспокоится Танго.