Сломанная кукла (СИ)

- Подари мне, пожалуйста, этот платок, - снимаю с веревки.

- Это бандана. Бери. Умеешь завязывать?

- Нет...

Помогает мне.

Бандана цветастая, черно-красно-оранжевая.

Я смотрю на себя в крошечное зеркало на стене.

- Волосы-то почему так коротко?

- Он их... вожделел, - подбираю правильное слово.

- М.

Да и как было волосы спрятать?

- Дай-ка поправлю. На лоб ниже надо, а то как монашка будешь. А вот так отлично. Тебе очень идёт.

Возвращаемся и садимся к мужчинам.

Гордей отодвигается дальше, я двигаюсь к нему, Ольга с самого края.

Йода и Танго сидят напротив, с любопытством меня рассматривают.

Смущаясь, делаю привычное движение, заправляя за ухо прядь, но пряди нет, и я просто пару мгновений тереблю серьгу.

- Ну как ты, Бедолага?

Улыбаясь, отвожу взгляд.

- У-у-у... красавица какая, - хвалит Танго. - Улыбайся чаще.

- Давай, ешь, как следует, - бурчит Гордей. - Рассветет и выдвинемся.

Все едят вилками, ложками прямо с большой сковороды.

Тяну к себе чашку с медом. Гордей притормаживает.

- Поешь нормально сначала.

- Я, наверное, такое не смогу. Мне станет плохо.

- Что? - переспрашивает.

Ладно. Съедаю несколько кусочков.

- Ты как Дюймовочка, ползернышка? - комментирует Танго.

Киваю.

- Это правда, что у балерин деформируются суставы? - расспрашивает Йода.

Киваю.

- Но сейчас есть отрезы, они позволяют избежать...

- Что? - хором, чуть подаваясь вперед ко мне.

Смутившись, отмахиваюсь, растирая горло.

Расспрашивают ещё о разном. Шрам, ошейник, волосы...

В основном киваю или отрицательно кручу головой.

- А Мансурову этому от тебя что было нужно?

Вздрогнув, роняю ложку. Бросаю на Гордея умоляющий взгляд.

Я не хочу говорить о таких вещах. Ни с кем.

- Все, пора! - мгновенно прекращает мягкий допрос Гордей.

Залпом допивает остывший чай.

Толкаясь в крошечном пространстве одеваемся. Все выходят покурить, оставляя нас вдвоем.

Перекладываю из рюкзака Гордея свои женские мелочи по карманам. В ладони остаются только зеркальце и практически пустой пробник моих духов.

Я его хранила, он меня уносил ассоциациями из плена в мое мирное прошлое.

Зачем-то несколько раз жму на него, пытаясь извлечь последнюю вязкую каплю парфюма.

Размазываю по рукам. От хрустальной свежести и весеннего запаха акаций кружится голова! И... дом. Он так близко.

Господи, помоги мне!

Выбрасываю пустой пробник в мусор.

Гордей замирает, поворачивается ко мне. Несколько раз пытливо вдыхает воздух как пес. Ловит мою кисть. Подносит к носу.

Обжигает запястье горячим дыханием.

Встречаемся взглядами. Разжимает пальцы, отпуская мою руку. Ничего так и не сказав.

Скоро мы расстанемся, я чувствую. Он не говорил этого, но я уверена.

Сжав в руке зеркальце, засовываю незаметно ему в карман.

Мне хочется хоть каким-то образом впечататься в него. Но у меня нет ни одного способа! И сердце мое сжимается от предстоящей потери.

- Дай мне знать, что с тобой все хорошо, - тихо просит Ольга.

Я обнимаю ее.

Ее мне обнять легко. А остальных нет. Хотя я бы тоже хотела обнять их.

Я обнимаю Варга, за шею, зажимая, как зажимал Гордей. И тоже игнорирую волчьи угрозы. Пока Гордей за шкирку, цедя ругательства, не оттаскивает меня от собаки.

Попрощавшись со всеми, мы уезжаем вдвоем на снегоходе. В этот раз за рулём Гордей.

Я прижимаюсь щекой к его спине. И пытаюсь запомнить свои чувства, которые как цветы распускаются и тут же сгорают от кислоты в его словах.

Сами слова не ранили меня, нет. Его желание порвать между нами связь - вот что ранило.

Мне ведь ничего и не надо, кроме того, чтобы он был где-то в моей реальности.

Мне хочется прижаться к его груди и рыдать, пока он не оттает. Или к спине. И я беззвучно рыдаю, облизывая слезы с губ.

Мы двигаемся очень долго, в основном, вдоль реки и по льду. Колени и лицо замерзают. И в какой-то момент, впереди появляется асфальтированная дорога. На обочине две черные машины.

Снегоход тормозит у развалин старого дома. Осталось только пару нижних уже давно почерневших бревен. Впереди подъем, который можно преодолеть только пешком.

Мне хочется бежать обратно в тайгу от этих машин.

Но он берет меня за руку и практически тащит туда. Метров за двадцать до них, оборачивается. Замечает, что я заплаканная.

Хмурясь, вздыхает.

Берет мое лицо в ладони, долго смотрит в глаза. Стягивает балаклаву.

- Ты сейчас поедешь с Зольниковыми. Ничего не бойся. Я отвечаю, что они тебя не отдадут Мансурову. Они помогут.

- Там... - показываю на развалины, всхлипывая. - Там будет для Ольги посылка. Через неделю. Если я окажусь дома. Передай ей!

- Хорошо. Божена. Я приеду и навещу тебя дома.

- Ты обещаешь?

- Обещаю.

- Дай слово мне!

- Даю слово.

- Я очень боюсь... - выдыхаю, закрывая глаза.

Чувствую его обветренные теплые губы на своих.

- Я обещаю, что эту историю доведу до финала. Ты веришь мне?

Киваю.

Взяв за руку, ведёт дальше.

К нам навстречу выходит молодой мужчина.

- Псих!

- Ванька!

С размаха шлепаются руками и жмут их друг другу. Меня интуитивно чуть отпускает.

- Во второй тачке братья мои - Сергей и Андрей. Ты едешь с ними сейчас. До той больницы. Расскажешь, покажешь - кто, что. Там на подходе автобус с Собром ждёт.