Сломанная кукла (СИ)

- Ко мне?.. Нет, - качаю отрицательно головой. - Там... плохое место.

- Я хочу к тебе, - обиженно и упрямо вздрагивают ее губы. - Мне все равно - шалаш, сарай, подвал. Что угодно. Я хочу к тебе, а не в гостиницу. Туда, где твой дом.

Рассерженно играю желваками.

Она виновато опускает взгляд, грустно перебирая мои пальцы.

- Жень, в гостинице будет комфортнее.

- Нет.

Твердо и безапелляционно. И попробуй возрази!

- Хорошо... - сдаюсь в очередной раз.

Хотя это дерьмовая идея.

- В Измайлово... - называю адрес.

- Не сердись на меня.

И она снова стикивает меня, прижимаясь. Сгребаю ее в охапку, прячу нос на ее шее, вдыхая тонкий парфюм, от которого поплыл ещё тогда.

И мы едем так, дыша друг другом. Встречаясь губами и ласкаясь.

Мне становится похуй. И в тот же момент больно. Что она увидит меня не в самом лучшем свете и разочаруется.

Но если будет так, то пусть будет. Это по-честному.

- Как ты добралась сюда?

- Я потом расскажу...

- Хочешь, заедем, поужинаем?

- Нет. К тебе хочу.

Едем долго. Я заказываю доставку еды, ещё шампанского для нее.

Женя засыпает в моих руках...

Глажу ее выбритый висок, как она гладила мой.

Моя девочка...

Глава 45 - Кривое зеркало и подарок

- Жень... Приехали, - будит меня Гордей.

В Москве я была несколько раз. В центре.

Сейчас мы где-то на окраине.

Я оглядываю район. Серые мрачные девятиэтажки с маленькими окнами. Среди которых воткнута стройка, как гнилой зуб. Раздолбанная дорога...

Курьер отдает Гордею пакет.

Мы стоим у пятиэтажного дома. Он словно из прошлого века.

- Никогда не была в таких местах?

У Гордея на плече мой рюкзак. В руке пакет. За вторую - держу его я.

- Я ни в каких местах не была.

Сегодня я впервые вышла на улицу сама, одна. С детства меня возили на машине из нашего загородного дома в школу и на занятия. Изредка мы гуляли в центре Питера или уезжали в Петергоф. С охраной. Я тепличная.

- Ну вот, бывают ещё и такие места. Этот дом скоро снесут...

- Ты здесь живёшь? Зачем?

- Я бываю в городе дней пять в месяц. Не вижу смысла морочиться с жильем. Здесь есть моя комната. Мне хватает пару дней перекантоваться.

У дома срублены тополя. Остались одни высокие пеньки. И горит только один фонарь у соседнего подъезда.

- Посмотрела? Теперь мы можем поехать в гостиницу.

- Нет. Гостиница - это проведенная вместе ночь. А мне не нужна проведенная вместе ночь. Я хочу быть там, где ты.

Поднимаю на него взгляд.

- Глупая барашка, да?

Прижимает меня к себе, поглаживая по спине. Прикасается губами к переносице.

- Ты не барашка. Ты волчица. Зубастая. Просто ещё маленькая... Пойдем.

Квартира на первом этаже. Серая стальная дверь. Открывает ключом.

- Здесь живут мать и отчим. Знакомить не буду.

Мы заходим в маленькую прихожую. В квартире не так убого, как у дома и в подъезде.

Чисто.

Гордей убирает нашу обувь и одежду в шкаф.

Маленькая миловидная женщина выглядывает из кухни. Волосы собраны в аккуратный пучок.

Он поднимает на нее тяжёлый взгляд.

- Тебя искали... - нервно поправляет она халат, оглядывая меня с неприязнью.

Неуверенной неприязнью. Словно я могу стать источником ее бед.

- Кому надо тот найдет, - сухо бросает он.

Я узнаю ее голос. Это она отвечала мне по номеру, который из личного дела Гордея.

Она как мышка поспешно прячется в комнате.

В воздухе гудит напряжение.

Гордей давит мне на спину, ведёт на маленькую кухню.

Там неприятный мужчина. Седой, с лысиной на затылке и пузом.

С кружкой чая сидит в телефоне в наушниках.

Они встречаются взглядами. Мужчина вздрагивает. Стягивает наушники на шею.

Молча и поспешно ретируется в комнату, вслед за женщиной. Протискивается мимо нас. Широкие плечи Гордея заставляют его скользить спиной по стене. По дороге, бегло, по-крысиному словно выхватывает из меня фрагменты - лицо-колени-лицо.

Гордей моет руки, разбирает пакет.

Обнимаю в порыве его сзади за талию, прижимаясь щекой к спине.

Замораживается на мгновение... и, оттаяв, продолжает. Расставляет все на круглый деревянный поднос с ручками.

Я ухожу в ванную комнату.

- Подожди.

Заходит со мной. Достает мне чистое полотенце из шкафчика.

Выходит.

Мою руки, смотрюсь в зеркало. Оно старое, в дешевом пластике и искажает мое отражение, несимметрично растягивая его. Я безобразная в нем... Не хочу, чтобы Гордей смотрелся в это зеркало!

Комнаты всего две.

Останавливаюсь перед ними.

- Блядей теперь водить будет? - тихо с ненавистью рычит мужской голос.

- Тише, Тарас! Тише... - испуганный женский. - Уедет скоро... Потерпи.

- Как бы не так... Он нам назло ещё и пропишет здесь какую-нибудь тварь. Не просто так привел... Сам уедет, ее оставит. Назло! Попомнишь мои слова... Сученыш.

- Тише!

Иду в соседнюю дверь.

Закрываю ее за собой. И сразу же забываю о присутствии тех людей.

Здесь только кровать, турник у стены и встроенный шкаф.

На кровати - поднос. На широком подоконнике без штор открытая бутылка шампанского и два бокала.

Дверь балкона приоткрыта. Там, с голым торсом, курит Гордей.

Рассматриваю его тело, сердце стучит...