Сломанная любовь

– Тебе чё надо от девчонки? – хриплый голос Мирона не испугал меня, а заставил выдохнуть, выпуская жгучий страх, что сковал меня полностью.  А через мгновение его рука перехватила моё запястье и выдернула из-под натиска Зиновия Александровича, что наваливался на меня всем своим весом, припечатывая к холодной стене. Мелкая стеклянная крошка, которой была покрыта поверхность стены школы, больно врезалась в кожу, но, как только Мирон выдернул меня, стало легче. Мой спаситель оттолкнул меня в сторону и бросился на обидчика, нанося ему точные удары вновь и вновь, пока тот не рухнул на землю. Но и этого Мирону было мало. Он оседлал его, вжимая в грязную лужу, что вечно скапливались на заднем дворе школы и продолжал бить. Королёв хрипел от душащего его гнева, а правая рука двигалась так быстро, что страшно стало.

– Мироша! – кричала я, падая навзничь, чтобы заглянуть в его глаза. Васильковое поле превратилось в бездонную тьму, зрачки расширились, а из рта вырывался нечеловеческий рык. Лишь увидев меня слишком близко, он замер, боясь задеть. – Он сейчас встанет и побежит отсюда, а мы с тобой пойдём гулять…

– Слышишь, ей семнадцать! – Мирон нагнулся к моему учителю физкультуры практически нос к носу. – Ты завтра же пойдёшь и напишешь заявление на увольнение, а ещё покаешься, что привиделось тебе все. А когда упал с лестницы, так сразу голова прояснилась, и ты вспомнил, что Сладкова и на пушечный выстрел не приближалась к тебе! Ясно? Ясно? Ясно? Ясно? – монотонно повторял Королёв, пока практикант, чье лицо было залито кровью, не закивал в знак согласия. –  Еще раз тебя увижу рядом с ней, яйца вырву! И поверь, это не речевой оборот…

Королев наконец-то отпустил его и смотрел вслед убегающему парню до тех пор, пока тот не скрылся в роще. Вздохнул, а потом резко обернулся ко мне, опустил руку на плечо, резко схватил за шею сзади и рывком прижал к своему лбу со стуком. Пальцы его впивались в кожу, делали больно, но я терпела, готовая принять всё, что он приготовил для меня…

– Какого х… хрена ты не сказала мне, что этот придурок достает тебя?

Я молчала, не в силах произнести ни слова. А как можно было рассказать? Как мне было рассказать, что практикант по физкультуре зажал меня меж книжными стеллажами школьной библиотеки? А когда я рассказала об этом завучу, то этот придурок свалил все на меня! Сказал, что я прохода ему не давала! Сама провоцировала!

– Сладкая, я последний раз спрашиваю.

– Мне было стыдно…