Сломанная печать (СИ)

Не ответив, верховный толкователь переждал, пока кристалл зеленоватым сиянием перестанет показывать дары менталов. Присутствие рядом магов Разума было очевидным. Куб пододвинули немного ближе и тусклый золотистый свет короткой вспышкой промелькнул в гранях.

— В прошлый раз игрушка рассыпалась у нас в руках, — Делвин передал кристалл секретарю, чтобы не загромождать стол, и сел напротив артефакта.

Фолэнт небрежно уселся с противоположной стороны. Широкие и грубоватые ладони почти накрыли куб.

— Не прикасайся, — Делвин пошевелил пальцами, направленными на подброшенную вещицу. — Если есть защита, он уничтожится.

Несколько минут двое мужчин медленно вытягивали нити заклинаний из артефакта, разворачивали запутанную картинку, способную немного рассказать об авторе. Проекции схемы висели сверху и по бокам прослушивающего устройства, мерцая белым золотом.

— Примитивно, — хмыкнул Фолэнт, с довольным видом откидываясь на спинку кресла.

— Или, напротив, слишком хитро? Не чувствуешь постороннюю примесь? — Брум устало потёр лоб ладонью.

— Скорее особенность магии. Кто из эмпатов был на Совете?

— Два эмпата среди охраны. Остальные стихийные маги. Прислуга не имеет даров. Печати на двери в целости. Никто не пронесёт готовый артефакт через порог комнаты.

Грэмис вернулся к разглядыванию чар на кубе. Покрутив схемы и так, и этак, Фолэнт прищурил один глаз.

— Посмотри на этот узелок, — он предупредительно развернул картинку в сторону верховного толкователя, хватило чуть заметного движения пальцев.

— Изыскано.

— Вычурно, я бы сказал. Такие делают эмпаты искусств.

Оба советника посмотрела в глаза друг друга и одновременно выпалили:

— Гадёныш Арвел!

Привычка проверять версии заставила их снова прокрутить схемы, по крупицам перебрать нити заклинаний, но вывод остался прежним.

— Предатель! — Дел клацнул зубами от ярости. — Переметнулся к Рину! То-то он шатался по кабинету, пока я занимался бумагами.

— И предателем его сделал ты, — Фолэнт с ленцой потянулся, повёл плечами, скидывая напряжение после магических исследований. — Что же тебя удивляет? Малыш Рин не деревенский простак.

— Но совсем не честолюбив. Иначе не стал бы сидеть в пыльной библиотеке, а давно пожелал бы потягаться со мной.

— Не мне тебе говорить о невидимой игре менталов, — в ярких голубых глазах Фолэнта вспыхнуло жаром. — Если Рин замешан, то он невероятно хорош, подлец! Так и вижу, как он наслаждается каждым шагом. Напомню, что повод для мести у Северина есть.

— Для мести нужны факты и горячая кровь, — резко возразил Брум. — Рин зарылся в древние фолианты и безразличен ко всему. Холодный и бесчувственный, как мои лаборанты. Впрочем, некоторые последние донесения заставили меня сомневаться.

— Я бы проверил, остались ли у него инстинкты, — оскалился Грэмис.

— У тебя одно на уме, — поморщившись, Делвин накрыл испорченный куб платком. — Как продвигается дело с дочерью Фроста?

— Я разыскал старого дворецкого Талесов. Не представляешь, в какую глушь он забрался. Допросил повторно. Десять лет назад вся прислуга плела одно и то же — не видели, не знаем, в хозяйские задумки не влезаем. Дед долго делал вид, что страдает старческим маразмом, но перед смертью всё же развязал язык.

— Перед смертью? — безразличным эхом переспросил Делвин.

— Ты меня знаешь. У меня камни начинают разговаривать, но первый и последний раз. В день ритуала Фрост ворвался в особняк, быстро схватил вещи, велев собрать девчонку в дорогу. Они ушли пешком, не взяв экипаж.

— И?

Ритмично постукивая кончиками пальцев по столешнице, верховный толкователь отвернулся от Грэмиса. Точно его и не волновала информация, добытая советником. Но слушал он внимательно.

— Я проработал варианты перемещений и поднял архивы банка. Счета Талеса конфисковали в пользу королевской казны.

— Я сам писал приказ. И что?

— Он перевёл оплату за обучение дочери женскому пансиону на острове Юингов. Сразу за все годы до совершеннолетия. Как все менталы, предусмотрел неудачу в работе с печатью, устроив будущее дочери.

Заинтересованно подавшись вперёд, Делвин прошипел:

— И почему ты еще не там?

— Потому что девица Талес никуда от нас не денется. Она либо на острове, либо скоро вернется в столицу и явится к родственникам, — обиженно фыркнув, Грэмис отвернулся. — У меня сейчас полно других забот, кроме как быть у тебя на побегушках.

Остынув, Брум подумал, что и правда перегнул с приказами. Фолэнт всегда помогал в сложных делах, требующих секретности, всегда оказывался под рукой, когда был необходим. Иногда Грэмис исчезал из частной жизни верховного толкователя, но неизменно возвращался ещё более неистовый и готовый решить все проблемы Брума.

— Что-нибудь случилось? — он смягчился.

— Братишка Лирой доставил хлопот.

— Мне донесли, что у него была история с Северином. Половина Академии видела, как Брум хладнокровно душил Фолэнта.

— Мой паршивец молчит. Не признаётся, чем задел малыша Рина. Постоянно вытаскиваю Лироя из неприятностей, — в ворчании Грэмиса звучали тёплые нотки.

Делвин нередко замечал — брата, не склонный к искренним привязанностям, Фолэнт по-своему любил.