Сломанная печать (СИ)

И она доверилась ему. Губы и язык Северина нежно касались рта Марисы. Неторопливо и сладко исследовали, позволяя вздохнуть, чтобы снова забрать с собой. Он не был слишком настойчив, сдерживая страсть, но не отпуская. Она чувствовала, что сама не хочет освобождаться из плена, с готовностью отвечала, загоралась и тянулась к магу. Золото дара эмпата заполняло её, сочетаясь в замысловатом плетении с алмазной сердцевиной ментала. Эта связь доставляла обоим особое удовольствие, дарила свободу и доверие. Оба готовы были раскрыться, отозваться друг в друге.

Спустя несколько минут, Мариса передвинулась ближе, удобно устроившись на коленях Рина лицом к нему. Поглаживая стройные ножки, он осторожно приподнял подол платья и помог ей плотнее обхватить себя бёдрами. Северин отрывисто выдохнул, взглядом испросив разрешения. Пальцы прошлись по пуговкам на платье Марисы. Как-то так получилось, что все они тут же оказались расстёгнуты. Маг не стал тянуть и помог через голову снять платье. Мариса осталась в нижней сорочке и панталончиках.

Покраснев, она повела плечами от неловкости, но Северин не позволил ей долго задумываться и смущаться. Притянув Марису ближе, удерживая под спину, он обрушил лавину поцелуев на лицо любимой. Прижал к себе, когда она обняла его за обнажённые плечи, проводя пальчиками по разгорячённой коже.

— Знаешь, когда я впервые испытал желание к тебе?

Задыхаясь, он ласкал шею, с наслаждением тёрся щекой и носом, словно хотел впитать в себя все запахи девичьего тела. Мариса в ответ простонала что-то невнятное, но явно заинтересованное.

— Когда ты неумело играла дурочку, чтобы попасть в хранилище, и прильнула ко мне, — он коротко рассмеялся, чуть откинулся назад, рассматривая лицо Марисы с припухшими приоткрытыми губами и горящими щеками. — Всегда считал себя сдержанным и устойчивым к женским чарам, но твоя близость перевернула всё во мне. Примитивные потребности тела застали ментала врасплох. Смешно! — широкая улыбка растянула рот Северина, превращая серьёзного учёного в мальчишку.

В посветлевших серых глазах вспыхнули лукавые искорки. Он взглядом не отпускал Марису. Оба тяжело дышали. Она рассеяно водила ладонями по плечам и груди Рина, с удивлённой радостью принимая его невольный отклик: напряжение мышц, желание каждой частичкой себя оказаться под любящими руками. Ей было мало видеть его. Важнее стало чувствовать всё сильнее и сильнее.

Подцепив пальцами краешек коротенькой сорочки, он медленно поднимал ткань, наблюдая, как обнажается живот, ходящие ходуном хрупкие рёбра под белой кожей, полукружие аккуратной девичьей груди. Мариса податливо изогнулась, позволив раздеть себя. Но тут же потерялась, не зная, куда деть руки. Маг завладел ими и бережно сжал, помогая унять дрожь.

— Не передумала?

Помотав головой, Мариса не смогла выдавить из себя ни звука. Наверное, теперь нет пути назад, но так страшно сделать следующий шаг. Она пыталась привыкнуть к собственной уязвимости без одежды, к близости мужского тела, глубокому заинтересованному взгляду Северина. Маг, не скрывая желания, изучал её, жарко и нежно. Но он позволил случиться маленькой передышке, и Мариса была ему благодарна. И как хорошо, что ничто не напоминало ей о пережитом ранее. Происходило что-то совсем новое и прекрасное. В солнечном сплетении от предвкушения удовольствия трепетал дар.

— Волнуешься? — прошептал Рин, улыбаясь и целуя изувеченную магией ладонь. — Я тоже. Я буду стараться, чтобы тебе понравилось со мной. Для тебя это первый раз.

— Рин… Я же… — плечи Марисы напряглись, она чуть не выдернула руку из его пальцев.

— Первый раз, — маг коснулся её губ, запрещая говорить. — Я первый и последний мужчина в твоей постели. Пока… Пока ты не разлюбишь меня.

— И ты бы отпустил?

— Не знаю. Скорее, сделал бы невозможное, чтобы ты осталась.

— Я не уйду, Рин, — поддавшись чувствам она прижалась к нему, а Северин гладил по спине, пока успокаивающие прикосновения не наполнились горячим желанием.

Они упали на одеяло, отдаваясь друг другу в жарких поцелуях и прикосновениях. Тяжесть мужского тела не казалась Марисе гнетущей или опасной, чего она опасалась. Мариса так боялась испортить волшебный момент пробуждением прежних кошмаров. Но руки мага, его близость стали настолько привычными и желанными, что прошлое отступило.

Она вся стремилась к Северину, а он к ней. Темнота под прикрытыми веками расцвечивалась амарантовыми узорами. Иллюзорный цветок в Марисе раскрывался, нити текли по груди, животу, рукам и ногам. Туда, где маг касался кожи. Немного напоминало об уроках, которые господин Брум проводил с первокурсницей, не умеющей обращаться с опасной магией.