Сломанная печать (СИ)

— Мне стыдно, что мой предок жестоко поступил с креаторами. Способности магов Ковенанта иллюзий казались сильными и необычными. Менталы увидели в них опасность для себя. О коварстве менталов ходят легенды. И отчасти эти истории правдивы. Король из рода Брумов сам придумал план, чтобы обвинить креаторов в попытке захвата власти. Хитростью он собрал всех адептов в Зале Иллюзий. Верховный магистр Ковенанта иллюзий ожидал от короля договора, гарантии мира и безопасности. Брум обманул. Случается, что мы, Брумы, делаем это, — вместо усмешки тонкие губы Северина скривились. — Узкий круг менталов, сензитивов и эмпатов знал, что зал зачарован. Магистров и адептов иллюзий заперли самыми мощными заклинаниями. Началась бойня. Магические ловушки, отложенные атакующие метки, стихийный огонь уничтожал магов. Умирая, сражаясь за жизнь, они оставили сгусток силы, противостоящей другим дарам. В тот же день королевский указ запретил практиковать магию креаторов. В провинциях начались аресты. Быстрые приговоры вели к смерти. Ковенант иллюзий полностью истребили. С того времени Брумы не сильно изменились.

— Да, — согласилась Мариса. — Достаточно, чтобы считать себя проклятым.

— Чего бы вы хотели в будущем? — Самым неожиданным образом господин Брум сменил тему. — Когда завершите обучение в Академии.

Несколько секунд она удивлённо молчала, ища подвох в обычном вопросе.

— Помогать в клинике для бедных, — Мариса старалась быть осторожной, но вспомнила жизнь в доходном доме. — Знали бы вы, какого мизера им иногда не хватает!

— А вы знаете?

Со всей серьёзностью Северин впитывал слова студентки. Взгляд мягко скользил по маленькой фигурке.

— Бывала… С дядей, — излишне испуганно выдохнула она. — А чего хотел бы наследник древнего королевского рода? — Мариса язвительно задала встречный вопрос, отвлекая Брума от опасной черты.

— Я могу казаться приверженцем старого уклада, но желал бы изменить законы. Многие из них требуют пересмотра.

— Например?

Осмелев, она покинула место, к которому словно была привязана весь разговор, и встала рядом с Рином, наблюдая за морем и далёкой магической завесой.

— Дать больше равных прав сословиям. Мой дед когда-то начал реформы, но теперь они приостановлены. Неприятно признавать, но древняя аристократия слишком вольно пользуется своими правами.

Марисе показалось, что господин Брум начал говорить менее сухо и сдержанно, в глазах появился непривычный блеск эмоций. Или это только отсвет от фонаря-куба рядом?

— Законы о бастардах, — продолжал Северин. — Их статус несправедлив. Рождены они с даром или полностью лишены магии. Никто не имеет права уничтожать ребёнка. С теми же бедными кварталами необходимо что-то делать. И наказания для насильников, — он живо перечислял всё, что требовало внимания, не заметив, как Мариса вздрогнула.

— Вы не согласны, что аристократ имеет право заплатить штраф? — она не узнала собственный голос.

— Считаете меня лицемером? Сам только что набросился на девушку в пустынном месте, а теперь рассуждает о каре для насильников.

— Совсем нет, — Мариса опустила взгляд.

— Я сам корю себя не меньше. Не за поцелуй. За несдержанность и ошибку в выводах. Мне показалось, что я не настолько вам противен… — тихие, отрывистые слова тяжело давались Рину.

Мариса хотела ответить, как он ошибается — не его она отвергла. Это она не та, с кем можно заводить романтические связи и ухаживания. Хотела сказать, что она не желала той резкой реакции, но не нашла в себе смелости.

— Штраф за простолюдинку и пожизненное за аристократку. Слишком мало в первом случае. Редко исполнимо во втором. Знатные роды не стремятся раскрывать постыдных секретов, договариваясь о браке, если это возможно, — молчание девушки Северин истолковал по-своему и принял к сведению, полностью скрывшись за ледяной стеной.

— Как тогда поступать? — Мариса всей душой ощутила холод и безжизненность его невидимого щита.

— Простите, не стоит девушке слушать о таких вещах. Всё-таки вы замёрзли и дрожите, — импульс тепла всё равно пробился наружу.

Собираясь обхватить Марису за плечи, Брум с усилием остановил себя.

— Сюртук?

— Нет, не стоит. И почему же не говорить прямо? Я такая же, как те бедняжки. Любая женщина при определённых обстоятельствах может оказаться на месте жертвы. И что вы предлагаете?

— Наказание должно быть равно суровым без скидок на происхождение насильника или жертвы.

— Не слишком ли смело? Ни один аристократ не отдаст и щепотки собственных прав.

— Видите дерево?

Он указал на кривое, рассохшееся создание природы, которое продолжало расти среди камней несмотря ни на что.

— Ветер с моря треплет его день ото дня, упорно заставляя ветки расти в сторону Академии. У меня достаточно терпения и настойчивости, чтобы попытаться изменить привычный уклад в обществе. Всему своё время.

+++