Сломанная печать (СИ)

— Отец навсегда остался для меня примером, каким должен быть мужчина. Дар эмпата делал его мягким, но только внешне. Ради родных или друзей Валентайн Брум был способен на многое, — Северин так давно не говорил о семье, что со смесью удивления и горечи раскрывал сердце. — Я стараюсь поступать так, чтобы ему не было стыдно за сына.

До конца не понимая, какая сила заставляет его откровенничать перед малознакомым человеком, Рин замолчал.

— Я знаю, что произошло в день ритуала. Видела имена на табличке. Они все были эмпатами, ваши родные? — Мариса и хотела знать больше, и боялась задеть болезненным вопросом.

Оба чувствовали, как тонкие нити даров оживают, тянутся, чтобы соединиться в сладком и нежном танце. Невозможно оставаться чужим с тем, чей дар настолько раскрыт и близок. Северин вспомнил рассказ отца. Мальчиком Рин спросил, как родители поняли, что полюбили. Уже тогда этот вопрос относился скорее к практической сфере разума, а не чувств. Как ментал, юный маг исследовал мир и отношения людей.

— Понять не сложно, сын, — с хитрой улыбкой ответил Валентайн. — Твой дар отзовётся ярко и сильно, желая стать единым целым с даром того, кто дороже всех на свете. Вы и дня не сможете прожить в разлуке, будто знали друг друга всегда, и пойдёте рядом, радуясь или печалясь. Неважно, что произойдёт, главное — вы вместе.

— Если я что-то не так сказала… — долгое молчание Рина смутило Марису. — Простите.

— Вовсе нет, — он устал удерживать маску холода и невозмутимости, опустил плечи, точно снова стал тринадцатилетним мальчиком, вернувшимся с погребального прощания. — В роду Брумов обычно появляются менталы, но мой отец и мама, и Вистиана несли дар эмпатов. И я благодарен судьбе, что узнал настоящую искреннюю любовь близких. Боюсь, что менталы не умеют так любить.

— Уверена, что вы способны, — испугавшись слов, соскочивших с языка, Мариса отвернулась.

— Вы слишком добры ко мне, Мари. Могу ли я называть вас так? Тебя… Вскоре нам предстоит много быть вместе — самое время упростить ненужные церемонии.

— Вместе? — распахнув глаза, она уставилась на мага, соображая, куда он клонит.

— Не пугайтесь.

Открытая, и этим неожиданная, улыбка появилась на его губах, совершив с лицом Рина невероятные метаморфозы — чётче обозначила живость молодости и скрытую чувственность.

— Я же обещал, что не стану покушаться на…тебя. За кружкой горячего напитка я всё объясню. Веришь? — Брум протянул руку, чтобы помочь Марисе подняться.

— Верю, — она с лёгкостью вложила пальцы в его удивительно тёплую ладонь. — Сама не понимаю, почему…

— У меня странное для ментала предложение, — сворачивая плед, проговорил Рин. — Не думать об этом. Иногда мне кажется, что не всё в жизни объяснимо. Оно просто существует. Будем же радоваться этому.

— Я согласна… радоваться, — деловито кивнув, Мариса с улыбкой направилась в обратный путь.

Ей давно не было так хорошо. Северин шёл рядом и, казалось, что ничего другого ей и не нужно.

— А твои родные? — внезапно спросил Брум. — Мне нравится магистр Дэй — отличный лекарь, честный человек.

На секунду Мариса прикусила губу, чувствуя, что попала в ловушку. Впрочем, выбраться было очень просто. Достаточно говорить лишь правду, но немного недоговаривать. Например, не называть имён.

— Мама умерла, когда я была крошкой. Во время эпидемии она помогала в больнице для бедных и заразилась.

— Болезнь почти не затронула магов, но простых людей потрепала, — серьёзно заметил Северин. — Пострадали лишь те, кто не жалел себя, чтобы спасать людей не взирая на сословия. Твоя мама была храброй и великодушной женщиной, раз смогла поставить чужие жизни выше собственной.

— Совсем её не помню, — вздохнула Мариса.

— Прекрасные янтарные глаза… Выразительные и горящие решительностью, когда речь идет о деле, или сияющие мягким, обволакивающим светом для любимых.

Сдержанная улыбка Северина, вскружила Марисе голову. Необычный, волнующий комплимент заставил сердце биться быстрее.

— Да, мне говорили, что я очень на неё похожа и дар взяла от мамы. Отец был менталом. Он…утонул, — теперь Мариса обдумывала каждое слово. — Приходилось часто переплывать пролив. Скалы острова Юингов в бурю очень опасны.

— Ты росла на острове?

— Да, — коротко и неохотно ответив, она быстро ушла вперёд, сделав вид, что заинтересовалась опавшими листьями под старым деревом.

Жёлтая, красно-оранжевая, багряная листва здесь выглядела наиболее яркой и свежей. Мариса собрала для букета все оттенки. Долго перебирала сухую шелуху с тонкими прожилками, где теплились остатки жизни. С цветами, подаренными менталом, листья совсем не сочетались. Вздохнув, она оставила их у корней дерева.

Северин стоял неподалёку. Он чуть склонил голову набок, наблюдая за девушкой. Ясные серые глаза светились умиротворением и лаской. Наверное он всё понял по молчанию Марисы. Больше вопросов о прошлом не последовало.