Сломанная подкова

Апчара получила первый, самый четкий экземпляр мутаевской директивы, но все равно ничего в ней не поняла. Какой рукопашный бой? Как обучать, если сама ничего не знаешь? Побежала советоваться к подругам. Но доярки тоже не слышали ничего о рукопашном бое. Толстенькая крепышка Азиза стала уверять, что указание это, должно быть, не для девушек. Апчара даже обиделась: как это не для девушек, если Чока лично прислал?..

Выручить мог бы зоотехник Питу, но, как на грех, он не появлялся. Перед этим он оставил толстую пачку бланков на падеж скота и был, очевидно, спокоен за этот участок. А директива предписывала: «...немедленно приступить».

Азиза наконец догадалась:

— Наверно, рукопашный бой означает бой руками. Дать кому-нибудь кулаком по шее, вот так...— Тут она хотела шутя ударить стоящую рядом доярку, но та увернулась. Шутки шутками, но кулаки у доярок крепкие, как литые.

— Надо будет испытать на зоотехнике.

— Ну, его и на пол-удара не хватит.

Девушки развеселились, но Апчара строго сказала Азизе:

— Ты первая догадалась, ты и будешь руководить занятиями по рукопашному бою.

Стряпуха не ожидала, что шутка обернется против нее. Но что же делать? Хорошо бы найти в учителя какого-нибудь аульского драчуна, да где его теперь возьмешь?

Каждое утро Азиза выводила подружек на занятия. Уже после первого урока девушки лишились своих пышных причесок. У кого порвана кофта, у кого отлетели пуговицы, кто растерял заколки и гребешки.

Питу Гергов не появлялся. Попробовали поискать соответствующую литературу — не оказалось. Тогда Ап-чара вспомнила, что у Лермонтова в «Песне о купце Калашникове» есть описание кулачного боя. Эта книга и стала главной инструкцией.

Азиза выстраивала девушек в две шеренги лицом друг к другу. Рукава засучены. Для начала разминка. Команды Азиза сочиняла сама.

— Разогрев начинай!— Это значило: маханием рук и холостыми ударами по воздуху привести себя в Состояние возбуждения и ярости, когда можно колотйть друг дружку, не думая о последствиях.

— Огонь из глаз! — командовала Азиза после разминки. Это упражнение было рассчитано уже на психическое воздействие на противника.

— Широко открытыми глазами гляди на противника, внуши ему страх, подави в нем волю к борьбе,-*— поучала Азиза.

— Правая, ударь!— Правая шеренга наносит безответный удар по беззащитной левой шеренге.

— Левая, ударь! — Правая шеренга получает сдачу от левой.

Сначала доярки только делали вид, что наносят удары, но мало-помалу входили в азарт, смеялись сквозь слезы, визжали, оплеух казалось недостаточно, по-девчоночьи вцеплялись друг другу в волосы и дрались по-настоящему, забывая, что это всего лишь учебное занятие, что и оплеухи должны быть учебными.

Азиза как руководитель тоже вошла в роль. Ей понравились такие занятия. Куда интересней, чем доить коров, лечить телят или стряпать. А главное, представился счастливый случай показать дояркам, на что она способна.

По утрам проезжавшие по Долине белых ягнят люди никак не могли понять, что происходит на молодежной ферме. Или Апчара придумала новую игру для забавы девушек? Каждый день, едва молоковоз примет утренний надой, девушки отставляют в сторону подойники и выстраиваются в две шеренги. Долина оглашается девичьим визгом, криком, а бывает, и плачем.

Азиза наметила программу по рукопашному бою и дала ее на утверждение Апчаре. Там были записаны все команды. Теперь по утрам звучало на ферме: «Разогрев начинай!», «Огонь из глаз!», «Правая, ударь!».

В лермонтовской поэме, которая послужила молодым энтузиасткам первоначальной инструкцией, были и утешающие строки, которые девушки твердили наизусть:

Кто побьет кого, того царь наградит,

А кто будет побит, того бог простит.

До аула дошли слухи о странных упражнениях, которыми занимаются доярки на молочной ферме. Бекан все не мог выбрать время, чтобы проверить эти слухи, но Бахов поехал немедленно.

Он остановил машину на почтительном расстоянии от фермы, чтобы не вспугнуть доярок, а сам пошел пешком, надеясь появиться перед девушками неожиданно.

На этот раз занятия проводила сама Апчара.

Девушки вышли на поляну и выстроились парами, словно собирались танцевать кабардинский танец «удж». После «подогрева» девушки потоптались на месте, еще не войдя в раж. Иные, получив хорошую оплеуху, выходили из строя, чтобы поправить прическу или поднять упавшую в траву брошь.

Апчара делала замечания, предостерегала от опасных ударов, запрещала бить по лицу и шее, чтобы не повредить девичью красоту.

Бахов глядел и не верил своим глазам: какому идиоту пришла идея учить девушек кулачному бою? У женщин есть свое действенное оружие — язык. Оно сразит наповал любого мужчину, хотя владеть этим оружием никто их не учит, как не учат плавать утку или гуся, а ворону летать. Иная женщина так владеет языком, что может одно государство привести в состояние войны с другим государством.