Сломанная роза

Рауль вслух застонал, и пробегавший мимо разносчик недоуменно взглянул на него. Галеран и Джеанна, напомнил себe Рауль.

Безмолвно шевеля губами, заставляя себя сосредоточиться, он принялся восстанавливать в памяти события последних дней. Король согласился выслушать дело Галерана. Галеран намеревался вымолить у него прощение для Джеанны, как простил он сам, упросить, чтобы Донату оставили при ней. Не было никаких причин думать, что король откажет в подобной просьбе, но зачем тогда он повелел схватить Джеанну и Донату?

Однако устраивать побег слишком опасно. Галеран возвратился из монастыря встревоженный и разгневанный, но все же он полагал заключение меньшим из возможных для Джеанны зол, будучи уверен в том, что король решит дело в его пользу и выпустит Джеанну из заточения.

Итак, почему Джеанна хотела, чтобы он, Рауль, освободил ее раньше и она могла бы предстать перед королем? Алина правильно говорила: Джеанна не дурочка и, несмотря на прошлые ошибки, ее нельзя назвать взбалмошной и капризной. Неужто она хочет, приняв на себя всю вину и всю тяжесть наказания, помешать Галерану выйти против Лоуика в поединке чести?

А если помочь ей в этом, не придется ли ему самому потом принимать вызов от друга и драться с ним уже не в шутку, как бывало?

Подойдя к монастырским воротам, Рауль позвонил в колольчик, и окошко в двери тут же открылось.

— Я пришел справиться о леди Алине. Ее нашли?

— Нет, сэр.

— Могу я войти и побеседовать по этому поводу с матерью-настоятельницей?

Тяжелая дубовая дверь отворилась медленно и неохотно. Рауль вошел и немного спустя оказался в скромных покоях матери-настоятельницы.

— Вам что-нибудь известно об этом глупом ребенке? — Раздражение в голосе матери-настоятельницы мешалось с тревогой.

— Я пришел задать вам тот же вопрос. Она непривычна к столь большому городу. Я боюсь за нее.

— Я тоже, — отрезала мать Эгберта. — Ума не приложу, что побудило ее к такому безрассудству. Ведь она сама почти монахиня!

— Нельзя ли мне поговорить с леди Джеанной? Быть может, у Алины есть в Лондоне родственники или друзья, у которых она могла попросить убежища?

Мать-настоятельница неодобрительно нахмурилась, подумала немного; затем кивнула Раулю, приглашая следовать за нею, и повела по коридору к комнате Джеанны. По пути Рауль старался, как можно подробнее запомнить расположение келий, коридоров и переходов.

Вот и келья Джеанны. Мать-настоятельница отперла дверь; Джеанна стояла на коленях спиною к ним и молилась. Когда с нею заговорили, она вздрогнула от неожиданности.

— Она знает? — спросил Рауль как можно тише, но все-таки Джеанна услышала.

— Знаю? О чем? — Она резко поднялась с колен и почему-то охнула, будто от боли.

— О том, что Алина исчезла, — отвечал Рауль, пристально глядя на нее.

Бледная, как полотно, Джеанна схватилась за край стола, чтобы не упасть.

— Исчезла? Как? Что случилось?

По ее голосу Рауль понял, что она что-то знает, но скрывает.

— Доната? — спросила она, но настоящей тревоги за ребенка в ее голосе не слышалось.

— Девочка и ее няня в безопасности, — промолвила мать-настоятельница. — А вот кузина ваша по неизвестным мне причинам покинула обитель Святой Хильды и по сию пору не возвратилась. В Лондоне глупое дитя ждут бесчисленные опасности.

В поисках ответа Джеанна бегло глянула на Рауля, но он умышленно не подал ей никакого знака.

— Я думал, быть может, в городе у нее есть родственники или друзья?

— Нет. Во всяком случае, насколько известно мне. — Джеанна впилась пальцами в край стола с такой силой, что пальцы побелели. — Господи, помоги ей!

Рауль не мог больше мучить ее и еле заметно кивнул. Джеанна встрепенулась, напряженные плечи ее поникли, и она скрыла вздох облегчения, закрыв лицо руками и всхлипывая.

— Пресвятая Мария, владычица наша, каких еще бед намждать? И во всем виновата я, одна я! — Отняв руки от лица, она смотрела на Рауля в упор. — Найдите ее, Рауль! Помогите нам!

Последнее, как он понимал, к Алине отношения не имело.

Не переставая тревожиться об исходе дела и особенно о необходимости что-либо скрывать от Галерана, Рауль все же кивнул.

— Я сделаю все, что в моих силах. Люди короля тоже ищут ее. Быть может, вы знаете, почему она сбежала?

Джеанна покачала головой.

— Вам известно, что завтра король намерен слушать ваше дело?

— Да, и хотела бы присутствовать при этом.

Прямой намек.

— Сомневаюсь, что вас вызовут, и тем более сомневаюсь, что Галеран хотел бы вас видеть на суде.

— Галеран, как мне кажется, хочет представить все так, будто я вообще ни при чем.

— Такое не удастся даже ему. Вам совершенно незачем быть на суде. У вас нет ни доводов, ни доказательств в вашу пользу.

— Возможно, — согласилась она, но глаза ее говорили иначе.

Мать-настоятельница между тем начала уже проявлять нетерпение от их затянувшейся беседы.

— Если хотите сказать что-нибудь Галерану, я мог бы передать ему.

— Скажите, что я хочу быть рядом с ним на слушании и не думаю, чтобы это ему повредило.

Рауль кивнул.

— И последнее: здоровы ли вы? Я боялся, что Алину вынудило бежать отсюда дурное обхождение.

— Я всем довольна.