Сломанная скрижаль (СИ)

— Что у вас там опять случилось? — спросил он сердито.

Фабиус поморщился. Борн вот уже вторую неделю изображал крайне занятого и непонятно, чем себя тешил. Оголодал, что ли, и ловил по лесам души особенно закоренелых грешников, бандитствующих на виренском тракте?

— Ты совсем отбился от дома, — укоризненно сообщил магистр Фабиус.

— Ты за этим оторвал меня от работы? Чтобы отчитать? — сухо поинтересовался демон.

— Ну, я же не лентяй, вроде тебя, — рассердился Фабиус. — Я занят экспериментами и серьёзными делами, пока ты где-то шляешься!

— Это всё? — уточнил демон, и лик его начал размываться и подёргиваться.

— Да нет же, стой! — крикнул Фабиус. — Магия проснулась в Диане!

— Я знаю, — кивнул Борн. — Я наблюдал за ее аурой. Она посветлела и начинает опалесцировать. Это — хороший знак.

— А почему ты мне ничего не сказал? — нахмурился Фабиус.

— У тебя есть глаза, ты мог бы сам…

В это время за спиной у демона раздался отдалённый человеческий рёв. Борн оглянулся, связь разорвалась, и сущий окончательно исчез из вида.

***

— У тебя есть глаза, ты мог бы сам…

За окном бахнуло и где-то внизу заревела чернь.

Борн активировал магическое зрение и поморщился. Бунтовщики в Вирне решили отметить утро взрывом ратуши. Оказывается, они всю ночь таскали к ней самодельный порох, изобретённый каким-то местным умельцем.

Демон видел ночью шевеление на площади, но не разорваться же ему на десяток маленьких надзирателей за людьми?

Только когда порох рванул, к счастью, только опалив крепкий кирпич ратуши, Борн понял, чем были заняты бунтовщики всю ночь.

И кроме него опять некому было прекращать безобразие — разгонять толпу, сводить с ума гениального изобретателя…

Или в подвал его заточить? И дать ему побольше чернил и бумаги? Вдруг изобретёт что-нибудь дельное?

В тюрьме особенно хорошо изобретается, это Борн изучил на себе.

Демон, хмурясь, разорвал связь с Фабиусом и полетел разбираться с бунтовщиками, яростно свергающими у городской ратуши почти отсутствующую власть.

Борну не то, чтобы не было дела до дочери, но сначала нужно было навести порядок в том мире, где ей предстояло расти.

Диана была достойна балов и праздников, а в мире людей царила разруха, маги, раньше следившие за порядком, попрятались, а по дорогам шлялись бандиты.

Так вышло. Рухнули чёрные церкви Сатаны, надзирающие за серединным миром, а вместе с ними рухнул институт магистерского правления, и опустел чёрный трон в Вирне.

Нужен был новый институт власти. А где его взять?

Борн пролетел над ратушной площадью, распугал бунтовшиков и вернулся во дворец правителя к более сложным и головоломным занятиям.

Бороться с бунтами не имея власти — задача бессмысленная. Нужен институт власти. Нужно посмотреть в словаре, что это вообще такое?

Да, хорошо было бы сейчас засеть за умные книги, составить сложный и красивый план развития Серединных земель, но где взять время? Оно растягивалось, конечно, слегка, но ведь и не резиновое же.

Приходилось решать проблемы с людьми по мере их поступления.

Демон потрудился вчера неплохо: нашёл людям новую правительницу. Но как её усадить на трон?

Чёрная книга, куда требовалось внести новое имя, исчезла, трон пытается испепелить каждого, кто приближается к нему….

Борн почесал в задумчивости плоскую голову Локки, свернувшегося вокруг запястья.

Но…Если трон всё ещё пылает, значит, он не утратил связь с Адом?!

И значит, это сейчас единственный способ проникнуть в Ад — сесть на этот проклятый трон?

Так вот потому-то трон никого и не подпускает! Его магия дезориентирована приказом Сатаны перекрыть дороги между Адом и миром людей! Он сам — такая дорога, верная и единственная!

Борн заулыбался и подошёл к окну. Сад правителя в утренней росе был прекрасен!

Как же его раньше не осенило!

Раз трон работает, есть и ключ к нему, и замoк! Он существует!

Есть человек или демон, который сядет на трон, успокоит взбесившуюся магию и запрёт вход. И есть тот, кто его отопрёт!

Но что же делать с Ханной?

Оставшиеся во дворце слуги бурлили, как улей. Они уже разнесли по городу весть, что прибыла новая правительница.

Нужно было как можно быстрей усадить Ханну на трон, чтобы люди увидели её и успокоились. Чтобы в Вирне воцарился мир, и гонцы понесли эту весть в другие провинции.

Но… трон сожрёт женщину. Испепелит её и проглотит душу.

Ночью Борн только лишь завёл бедняжку в тронный зал, а рассудок её уже помутился, колени подогнулись, и он повелел слугам омыть тело правительницы и отправить отдыхать с дороги.

Завтра, то есть уже сегодня, этот номер уже не пройдёт. Если Ханна не сядет на трон, людишки разнесут эту весть и бунты только усилятся.

Что же делать? Подменить трон? Состряпать иллюзию церемонии восхождения на трон новой правительницы?

Борн заходил туда-сюда по малому присутственному залу.

Он нравился ему больше прочих комнат во дворце правителя. Здесь были приятные глазу картины и книги, а окно выходило в цветущий сад.

Борн сам не понимал, что манеру ходить туда-сюда, размышляя, перенял у своего приятеля Фабиуса. Это хождение оказалось заразным. Как и привычка тереть лоб.