Сломанная скрижаль (СИ)

Зеркало было накопителем энергии сущего. Магией, притягивающей и душу, и средоточие огня, и зацикливающей их движение.

Да, душа движется, потому она и живая.

Души гибнут в артефактах, потому что лишаются движения. Не все одинаково быстро, но два года было слишком большим сроком.

Душа Дамиена давно погибла, если вообще сумела уцелеть и не попасть кому-то в желудок в первые же секунды после гибели.

И всё-таки Фабиус искал и надеялся. Но ему повезло, что зеркало не засосало его самого.

Борн обнял потрясённого приятеля и повёл на кухню. Там была водка, и можно было приготовить яичницу.

И поговорить, наконец, по-человечески, или как это ещё называется, когда двое рискуют доверить друг другу самые глубинные мысли? Чёрные и тяжёлые, как ад, что у них внутри.

***

Водка была крепкая, но пили её — как воду.

Оба. И демон, и человек.

— Я стоял и смотрел в небо, а снежинки ложились мне на лицо и таяли, — вспоминал Фабиус. — Они обретали во мне палача. Их направлял ветер, безжалостный, словно рок. Они не могли избежать гибели, потому что были частью стихии. Но человек — сильнее стихий. И я начал поиски. Ведь я — человек, а не безвольная капля застывшей воды.

Демон слушал и кивал.

Разум на то и дан, чтобы прокладывать путь в мироздании согласно собственной маленькой воле. Заблуждаться, кружить, обманываться, но всё-таки иногда делать шаг.

— Я боялся сказать тебе, ведь ты получил своё, — продолжал Фабиус. — Твой сын вернулся к тебе…

Демон покачал головой:

— Он не помнит меня. Не помнит своей жизни в аду. Это не мой и не твой сын, а кто-то новый, чужой. Молодой и необузданный, как стихии, связавшие этот мир.

— У неё привычки Дамиена… — тихо сказал Фабиус.

— И порывистость Аро, — вздохнул Борн. — Но пора признать: Диана — суть что-то иное. Её душа прошла через сито этого мира, подобное твоему зеркалу. И изменилась.

Фабиус зябко повёл плечами:

— Как ты думаешь, Дамиен… Он мог уцелеть в аду?

Борн снова вздохнул. Он не верил, что такое возможно, но признался:

— Не знаю.

— Но если ты нашёл портал в ад… Наверное, ты мог бы?.. — Фабиус замялся.

— Да, — кивнул демон, понимая, какое страшное испытание он готовит себе. — Я попробую выяснить, что стало с душой Дамиена.

«Безумец, — стучало у него в висках. — Сатана только того и ждёт…»

Борн мотнул головой, отметая трусливые мысли.

— Я спущусь в ад и попробую отыскать очевидцев тех страшных событий. Адские твари любопытны. Возможно, они знают, что стало с душой мальчика, — повторил он, отсекая себе лазейки к отступлению.

— Я могу отправиться с тобой! — горячо откликнулся Фабиус.

Погибнуть маг боялся только от старческой немощи, и в горячности забывал про тех, кому могла понадобиться его забота.

Про Диану и Алиссу с ребёнком, про слуг и деревеньку около острова.

— На разведку я пойду один, — отрезал Борн. — Ты не так подвижен, как я, и не знаешь ада. А после, когда я вернусь… — «Если вернусь» — отозвалось эхом. — Тогда и решим, как быть дальше.

Фабиус неохотно кивнул, и Борн спросил его, чтобы переключить:

— А как ты назовёшь сына Алиссы?

Магистр задумался, налил водки в два стакана: рюмки кухарка запирала на ночь в сундук, вместе с другой дорогой посудой.

— Я ещё не придумал имени… — Он почесал бороду. — Может, это оттого, что я не видел его близко? Давай-ка просто за Алиссу и новорожденного?

Они чокнулись и выпили.

Борн улыбнулся:

— Ты должен быть счастлив, маг. Люди, как демиурги — создают тела…

Он вздрогнул и замолчал.

— Зачать ребёнка — дело простое… — отозвался Фабиус, не замечая потрясения, отразившегося вдруг на лице демона. — Но пока не вырос хорошим парнем — отчего бы мне быть счастливым?

— Скажи мне, маг, — тихо спросил Борн. — Это… правда, что душа появляется у младенца не сразу? Повитуха говорила, что будто у детей, которых она помогала матерям выгнать из чрева, души ещё не было?

Фабиус задумался.

— Я читал в магических книгах, что иногда душа может прийти даже раньше зачатия и витать над матерью, — сказал он с некоторым сомнением. — Наверное, этот процесс не слит с физическим порождением будущего зачатка тела. Иногда плод бывает с душой, а иногда душа входит в тело во время первого крика. Но это я только читал. Я ведь и не знаю наверняка, что такое эта душа?

Борн улыбнулся.

— Я глупец! — провозгласил он и налил в оба стакана водки. — Я боялся, что слишком слаб для творения! Ведь и душа человека, и средоточие огня демона — суть творения демиурга. Но тело-то может создать любой смертный! А чтобы оно не оказалось ущербным големом, процесс нужно просто взять у природы!

— Но зачем? — удивился Фабиус. — Зачем тебе тело?

Борн расхохотался и поднял стакан:

— Пей, маг! Прежде, чем спуститься в ад, мы сотворим с тобою одно небольшое чудо! И тогда я не побоюсь самого Сатаны!

***

Дворец правителя спал тяжёлым сном середины ночи, когда демон и маг материализовались в тронном зале.

— Ишь ты, какая цаца тут обитала, — пробормотал Фабиус, оглядываясь.

Тронный зал был великолепен.

Свечи, с появлением Борна, вспыхнули все разом, и тени побежали по гобеленам, оживляя сцены пиров и охоты.