Сломанная тень

Эх, Данила, Данила! Он бы вошел с подогретым халатом, с кувшином горячей воды… Заспанный же Тихон шмыгнул носом, а потом исчез на десять минут. Угаров сам нашел халат, надел, подошел к окну, раздвинул шторы и принялся рассматривать Фонтанку. Выглянуло осеннее солнышко, и обрадованные жители подставляли ему лица. Александр Тучин не был исключением – неторопливо шел по набережной и жмурился. Куда это он направился? Подслушанный вчера разговор напугал Дениса. Тучин обожает приключения, и они всегда заканчиваются для него плачевно! Сам же вчера сказал: «Не будь Угарова, давно бы лежал в могиле!»

Дениса кольнуло недоброе предчувствие.

«Эх, лежебока! Надо было встать пораньше, поговорить с Сашкой по-серьезному! За что, за что, а за подслушивание Тучин не обиделся бы! В детстве вместе этим баловались».

Денис еще раз позвонил в колокольчик.

– Иду, иду! – недовольно крикнул Тихон.

– Тучин куда отправился? – спросил Угаров, когда слуга наконец нарисовался в комнате.

– Не могу знать!

– Одень-ка меня побыстрей!

– Завтрак в комнату подать?

– Я не буду завтракать!

Выскочив из дома, Денис нанял пролетку и нагнал Тучина возле Аничкова дворца. Окликнуть или нет? Угаров, не зная, как поступить, подкинул гривенник. Решка! Значит, нет. «Отстану-ка я на десять шагов и пойду следом», – решил Денис.

Расплатившись с извозчиком, Угаров последовал за приятелем.

Денис всю оставшуюся жизнь вспоминал ту случайную встречу. Кабы не она, все могло сложиться по-другому…

На Невском держать Сашку в поле зрения стало труднее. Горожане поспешили воспользоваться редким подарком петербургской осени – безветренной солнечной погодой – и слонялись по проспекту, поминутно останавливаясь, чтобы поздороваться и обменяться новостями. Угаров, лавируя между группками, решил сократить дистанцию, прибавил ходу – и столкнулся на углу Караванной с высоким мужчиной. Не глядя, приподнял цилиндр, извинился:

– Пардон, месье!

И тут же был заключен в объятия:

– Дениз! I’m glad to meet you![60]

Американский путешественник и этнограф Корнелиус Роос улыбался ему той несвойственной нашим палестинам улыбкой, которая безошибочно выдает чужеземца: открытой, радостной.

Мелькнула мысль тотчас кинуться за Сашкой, притащить за руку, мол, представь, кого встретил на Невском? Но Тучин сразу бы догадался, что Денис следил за ним, и непременно бы вспылил.

– Какая встреча! У меня блокнотик с вашими адресами затерялся, никак не могу найти!

Все встреченное и увиденное по дороге этнограф скрупулезно заносил в блокнотики, которых за двухмесячное путешествие уже исписал добрых два десятка. Блокнотики были все одинаковые, купленные в Париже.

– Изъял я у него тот блокнотик! – услышал Денис сзади знакомый голос и обернулся. Ну конечно! Переводчик Рооса Терлецкий! Такой же великан, только не худосочный, как американец, а наш – кровь с молоком! Улыбка его была сдержанней, зато объятия крепче. – Чтоб про убийства в русских поместьях книжек не писал!

С Роосом и Терлецким Угаров познакомился там же, где с Тоннером, в имении князя Северского. Расследование загадочных преступлений их сблизило и сдружило.

– Хотя, конечно, я и сам хотел вас повидать. – Терлецкий с русского перешел на французский, чтобы Роос понимал. – Как ваш непутевый приятель?

Угаров оглянулся – фигурка Тучина еще мелькала вдалеке. Но догнать его уже не представлялось возможным.

– Все хорошо! Вы-то как? Давно приехали?

– Шутите? – Федор Максимович сокрушенно вздохнул. – В каждом городишке застревали, не говоря уж про Псков!

– О да! Псков! Прекрасный город! – встрял Роос. – И люди отличные! – Американец, достав блокнотик, принялся листать его, ища запомнившееся слово. – Ска-ба-ри!

– Хоть что-нибудь хорошее записал! Всякую дрянь собирает! – Серые глаза Федора Максимовича недобро засверкали стальным блеском, знакомым всем, кто хоть раз сталкивался с сотрудниками тайных служб.

– Время ланча! – напомнил Роос. – Денис, а не перекусить ли нам вместе? В моем отеле недурной стол.

Сашку все равно уже было не догнать. Угаров вспомнил, что не завтракал.

– С удовольствием!

– Шампанского?

– Не откажусь! – удивился Денис. Раньше Роос пил только под напором генерала Веригина, которому отказать не мог никто.

– Холодно! В России очень холодно! Если не пить, кровь мерзнет! – заметив реакцию Дениса, пояснил этнограф.

– Может, лучше водочки? – предложил Терлецкий Угарову. – У меня от шипучки голова трещит!

– Мне все равно!

– Тогда Роос пускай пузырьки глотает, а мы жахнем анисовой!

– За здоровье! – произнес по-русски Корнелиус, когда лакей принес бутылки.

Чокнулись, Денис набросился на омлет, Терлецкий захрустел груздиком.

– Как вам Петербург? – спросил Угаров.

– Фантастика! – ответил этнограф. – Грандиозно! Ничего подобного не видел!

– За Петербург! – больших перерывов между тостами Терлецкий не любил.

Чокнулись, выпили.

– Только вот зачем его построили на болоте?

– Ну, как же? – от неожиданности Денис не донес вилку до рта. – Окно в Европу, Россия вышла к морю, рубежи надо было укреплять!