Сломанная вселенная (СИ)

– Это то самое дерево… ствол которого закручен в большую спираль? Неподалеку от Центра Мироздания.

– А хоть раз задавался вопросом: почему оно такое?

Максим пожал плечами. Пытался родить из себя какую-то стройную гипотезу, основанную на математических уравнениях, но так ничего и не вышло.

– Наверно, на него сверху что-то тяжелое положили, вот оно и росло в каких попало направлениях…

– Бред. Это самое первое дерево, появившееся в Мироздании. Представь себе: уже существовали координатные оси, земля, начинала расти первая трава и… одно-единственное дерево на всю вселенную! Стройное и высокое, с прекрасными ветвями, но… Это было так давно… В те времена физические законы еще окончательно не сформировались, были шатки и неустойчивы. Флуктуации пространства всюду носились по поверхности, круша всякую гармонию. И вот, из царства Зла поднялся Вихрь пространства, который закрутил ствол этого дерева в спираль. Так оно и осталось до наших дней…

– Мне бы такое и в голову никогда не пришло, — скромно заметил Максим.

– Но думаю, что основная прелесть, иначе сказать, основной пафос Мироздания состоит в том, что здесь помимо физических законов и привычных науке сил гравитации есть еще своеобразная сила желания, присущая только мыслящим существам и происходящая из области ментальных взаимодействий, так мало изученных мудрецами.

– Чего-чего?

– Представь себе, если б в мире действовали лишь одни физические законы — тогда нас всюду окружала бы холодная логическая закономерность, последовательность неизбежных событий, которые можно заранее рассчитать и предвидеть. Сила желания способна на многое, а главное — она способна делать мир более непредсказуемым и загадочным… Давай с тобой проведем небольшой эксперимент. — Философ взял железную кружку и выплеснул оттуда остатки некой жидкости, затем поставил ее на стол, сказав: — Проведем сеанс телекинеза. Пожелай, чтобы эта кружка передвинулась с одного края стола на другой. Просто мысленно представь, как это происходит.

Максим включил воображение и приказал кружке двигаться. Та послушно начала перемещаться, слегка подрагивая от неровной поверхности.

– Достаточно, а теперь пожелай, чтобы… допустим, чтобы стол прошел сквозь каменную стену и вернулся назад.

Максим дал и это приказание, но абсолютно ничего не произошло, словно в технике волшебства что-то там сломалось.

– Увы, друг! Сила твоего желания очень слаба. Да и мне, впрочем, не дано от этого возгордиться. Но в Мироздании есть некоторые жители, у которых эта сила в десятки и сотни раз превосходит нашу. Мы их называем волшебниками. Передвинуть этот стол хоть на границу Левой Бесконечности, а нас с тобой обратить в каменные изваяние для них не составит труда. Да что там! Некоторые из них повелевают погодой или могут прямо из воздуха сделать целый дворец. Волшебники есть во всех четырех секторах Мироздания, и в царстве Зла, и в Смешанных царствах, но спешу тебя заверить, что только здесь ни один из них ни при каких обстоятельствах никогда не употребит свою силу тебе во вред.

Максим задумался. Упоминание о каких-то дворцах вызвало у него ассоциацию мрачного замка, виденного совсем недавно и поглотившего грезы его рыцарских подвигов. Он спросил:

– А тот замок, где заточена принцесса Витиния, тоже воздвигнут каким-то волшебником?

Впервые лицо Философа выглядело несколько растерянным.

– По большому счету этого никто не знает… Существует легенда, в которую не очень-то верят, но если хочешь, я тебе ее расскажу.

Максим кивнул. Не было никаких причин отказываться от тайны мрачного замка, который он вроде как грозился разрушить… или просто мечтал разрушить… Скорее даже так: мечтал погрозиться.