Сломанная вселенная (СИ)

– Да… — очередной раз пройдясь по скудному пространству своей пещеры, он присел на стул. — Это самая сложная проблема, над которой я работал почти полжизни… Ответ лежит в свойствах пространственно-времянного континуума. Ты, кстати, знаком с релятивистской физикой? Тебе, возможно, известно имя такого волшебника, как Энштейнус, который первый высказал идею, что мы живем в четырехмерном мире, где само время является четвертым измерением?

Максим что-то припомнил по этому поводу и утвердительно кивнул головой.

– Так вот. Я пошел дальше. Я открыл, что пространство-время, среда нашего обитания глобально-дискретно. Будущее предрешено, даже воля волшебников не в состоянии его изменить, так как все волевые параметры уже учтены в фатальном развитии дальнейших событий. То есть: все события уже существуют, но еще не наступили. Линия энергетического возбуждения времени движется по континууму, сменяя кадры мегачастей вселенной, прошлые из которых за ненадобностью погибают. И квантовые уравнения с учетом теории случайных чисел, принципа неопределенности Гейзенберга, спонтанного полураспада ядер приводят к выводу о глобальной взаимосвязи всех процессов от уровня виртуальных пространственных осцилляторов до пределов всех шести Бесконечностей…

Философа понесло… И конкретно. Находясь в творческом экстазе, он говорил, говорил и говорил… Все более удаляясь в дремучий лес научной терминологии. А бедному Максиму все тяжелее становилось отслеживать его мысль. Потом из уст мудреца полились слова, которые не то чтобы понять — с трех попыток повторить, и то проблема!

– …дезинтеграционные уровни, прологарифмированные на ламбургесские плоскости с диэклектическим смещением осей…

Максим потупил взор, размышляя над одной фразой, а в это время Философ успевал выложить десяток других. Потом он вдруг очнулся и внезапно перешел на человеческий язык:

– Я вижу друг, что утомил тебя объемом информации. Не так ли?

Так ли, так ли… Максим хорошенько мотнул головой, стряхивая тяжелый туман научных сумерек. Потом спросил:

– Все это, конечно… гениально! Но не могли бы вы мне просто и наглядно рассказать, что такое этот проклятый конец света?

– Просто и наглядно?

– Сочту за милость.

– Хорошо, ты видел когда-нибудь кино?

– Да, конечно… только… не могу вспомнить: где именно и когда.

– Что вызывает эффект жизни на экране? Всего лишь движущаяся кинолента со сменяющимися кадрами. А теперь представь себе, что наш мир — это тоже кино. Только вот беда, киноленту вообразить намного труднее — она четырехмерна.

– Пока что… понимаю.

– Идея следующая: один кадр этой гигантской киноленты — это и есть один день жизни Мироздания. Давай еще заставим поработать фантазию и представим, что мы, смотря кино, одновременно с тем уничтожаем уже пройденные, ненужные кадры. Фильм от этого не остановится, но мертвые, неподвижные картинки фотопленки переживут подобие нашего «конца света». Допустим, будут сожжены.

Максим сильно напряг воображение.

– Кажется, смутно догадываюсь…

– Догадывайся дальше. Каждый вечер после захода солнца умирает не само Мироздание, а пройденный кадр ушедшего в прошлое пространственно-времянного континуума. И луч времени, как в кинопроекторе, перескакивает на другой кадр — начинается новый день.

Не сказать, чтоб Максиму было это убедительно, по той простой причине, что он не до конца все понял. Но успевшее окрепнуть и утвердиться доверие к Философу подсказывало, что так оно, наверняка, и есть. Сам же Философ изучающее глядел в лицо своего собеседника, желая понять, насколько его доводы дошли до сознания слушателя.

– Ну, извини, друг. Более простого объяснения не придумаешь…

Испитая до дна чаша знаний оказалась немного горьковатой, но все же утоляющей голод растерянных мыслей.

– А чем вы объясните, что я каждое утро нахожусь не где-нибудь в лесу, а именно в Центре Мироздания?

– По замыслам ее величества Случайности и прихотям Судьбы там твое место. Каждый из нас утром после возникновения или, скажем, обновления мира оказывается на своем месте. Я — в этой убогой пещере, Милеус — в своей хижине, Диоген — в бочке, а принцесса, разумеется, в замке.

Ну, вот. Все точки, кажется, были расставлены. Загадочные многоточия раскрыты. Недоконченные предложения — довершены, исключая лишь тайну принцессы и ее замка. Максим понял, что сыт информацией и, увы, в этом было даже некое разочарование. Ведь мир, еще утром исполненный манящими тайнами и головокружительными загадками, стал каким-то излишне понятным, даже… скучным.

– Вот тут ты не совсем прав, Максим, — неожиданно произнес хозяин пещеры. — Философия утомляет — это верно. И мир может стать когда-то скучным, но только не жизнь в нем!

Мудрец поднялся, тактично давая понять, что разговор окончен. Его гость направился к выходу и как бы в пустоту задал еще один вопрос:

– Интересно, а у мира будет когда-нибудь конец?

– Есть одно предание, утверждающее, что должен наступить самый последний день. Когда это случится — неизвестно. Только говорят, что утром в этот день должно взойти черное солнце.