Сломанная защита (CИ)

— Получается, у Голубева были вполне приличные средства на счету. Он предоставил ряд документов, доказывающих, что деньги у него были, причем их было очень много. Очень, Лидия. Я тут покопалась немного… Он действительно снимал крупные суммы как раз в тот период, как вы открывали «Рувипшоп».

— Да, понятия не имею, куда он их дел. Я вообще о них ничего не знала. Для меня это был такой же шок, как и для Оксаны.

— Вы-то ладно, интересно, а знала ли налоговая? — улыбается она.

— В каком плане налоговая?

— В прямом. Завтра мы, милая моя девочка, едем в полицию писать заявление. Судя по всему, эти средства получены преступным путем. У него, я полагаю, есть оклад, но парень наш ни в чем себе не отказывает, живет на широкую ногу. В том числе позволил себе вложить несколько миллионов в бизнес молодой жены. Пусть-ка он нам и следователю заодно расскажет, где он их взял.

Я моргаю, глядя на нее.

— У него были накопления еще до меня. Он же большой начальник. Он… вы хотите сказать, он отмывал деньги? Воровал? Нет, он не такой. Он вспыльчивый алкоголик, но не бандит.

— Все они не такие, Лидия Николаевна, — качает она ногой под столом. — Эти молодые внезапно богатые мужчины. Осадчий, конечно, дал маху. Мне даже за него стыдно. Объяснения предоставил смешные, я дунула — они рассыпались. Чем вы его так очаровали?

Я слегка округляю глаза. Андрей говорил, что хочет посадить Влада. За отмывание денег? Он понял, что тот воровал и продолжает воровать, но ничего не мог сделать сам. Он пытался это показать, но Оксане даже в голову не пришло перейти в нападение. Причем настолько агрессивное!

— Мы с ним пересекались только в суде. Мы с Андреем… Евгеньевичем никто друг другу, — говорю решительно, она на меня смотрит. Улыбается.

— Да, разумеется. Так а кто был вашим юристом?

Я называю фамилию Оксаны.

— Не знаю такой. Подлог здесь был совершенно ни к чему. Ну, хранили часть денег ваши родители в сейфе, это их дело.

— Они собирались купить квартиру сестре. Кстати, если вы учили Андрея Евгеньевича, то должны и Оксану помнить. Они были одногруппниками.

Она хмурится некоторое время:

— Что-то знакомое… Хм, прошло больше десяти лет, студентов было много.

— И все равно я боюсь, что в полиции над нами посмеются. Несколько лет прошло, поздновато, наверное. Разве им будет интересно, где взял деньги мой бывший муж?

— О, дорогая, это же самое интересное как раз! Про деньги. Ну вы даете, Лидия Николаевна! В ближайшее время можете даже не переживать, Голубев будет очень занят, доказывая, что этих средств у него отродясь не было. В руках не держал, в глаза не видел. Ну а раз денег не было, как же он их мог вложить в «Рувипшоп»? Правильно — никак. А раз он не вкинул ни копейки, значит, пусть этот мешок с дерьмом утрется. Как только следак возбудит уголовное дело, мы попросим судью о пересмотре решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Кстати, наш судья — Ермоленко — замечательный мужчина, он с удовольствием выслушает свидетельские показания ваших родных и друзей. А о подлоге мы постараемся забыть, вон какие угрозы строчит вам этот козел — разумеется, вы были в отчаянии. И пошли на крайний шаг от страха, о чем, разумеется, глубоко жалеете.

— Мой бывший — вор, преступник и абьюзер.

— Он пожалеет, что вообще открыл свою пасть. Мы его закопаем живем, — ее глаза хищно сверкают. Я знаю этот взгляд, уже видела у Андрея. Предвкушение большой интересной игры.

***

Я так возбуждена происходящим, что места себе не нахожу! Не могу работать, не могу спать. Хожу то по кабинету, то по квартире, заламываю локти. От нетерпения все внутри вибрирует, щеки горят. В полиции мое заявление приняли с огромным энтузиазмом, выслушали внимательнейшим образом. Следователь лично знает Новикову, они не раз сотрудничали в прошлом. А может, и не только… по крайней мере, красноречивые взгляды намекали на короткий роман с приятным послевкусием.

Следующие две недели пролетают в кураже и нетерпении. Я не понимаю, как быстро полиция даст ход делу, впервые оказалась в такой ситуации. Лихорадит от понимания: я больше не обороняюсь, я нападаю. Он захотел схватить меня за горло — обломает зубы и подавится.

Видит Бог, я не желала ему зла. Даже после того, что он со мной сделал, — я хотела просто освободиться и жить дальше. Забыть неудачный брак как страшный сон. Я работала, выбила эту дурацкую татуировку, которую непременно сведу в ближайшее время. Теперь она тяготит меня, я больше не испытываю физического страха перед мужской силой. Наконец-то я встретила человека, который поразил меня во всех смыслах. Умного, честного, надежного. Жизнью наученного ценить и беречь.

Да, возможно, в чем-то Андрей опаснее Влада. Но я сердцем чувствую, как сильно он сам нуждается в заботе и любви. Каким-то образом я его чувствую. Вопреки здравому смыслу и горькому опыту.