Сломанная защита (CИ)

Я… беру ее за затылок, отрываю от себя и смотрю в глаза. Ее губы припухли, щеки горят, взгляд голодный. Голодный до моего тела. Смотрит серьезно и выжидающе. Я облизываю губы, она делает то же. Часто дышит. Мы смотрим друг на друга ровно мгновение, я не буду спрашивать, готова ли она. Мы вместе несколько недель, и лишь сегодня я так сильно форсирую, не спрашиваю, все ли нормально, не против ли напора и выбранной мною позы.

Она выбила на груди авокадо.

Поднимаюсь и толкаю ее к столу. Она быстрым движением отодвигает бумаги, некоторые из которых падают на пол — доверитель, прости… не до тебя.

Я давлю на ее поясницу, заставляя прогнуться. Лидия прижимается грудью к поверхности стола и послушно оттопыривает сексуальную попку, которую я тут же жадно глажу и сминаю. Она терпеливо ждет, пока я рывком стягиваю с нее белье, пока расстегиваю свои брюки.

Направляю себя и толкаюсь в нее. Она охотно принимает меня полностью и лишь подается навстречу, когда начинаю двигаться. Фиксирую ее. Мне жарко и я стягиваю галстук, расстегиваю верхнюю пуговицу.

Вижу, как она напрягает пальцы, хватаясь за гладкую поверхность стола, оставляя на нем влажные следы — тоже вспотела, малышка. Сейчас… Еще немного, и будет хорошо. Еще лучше…

Я толкаюсь в нее, любуясь шикарным видом сзади, двигаюсь быстро и сильно. Это длится не меньше минуты, она стонет. Но мне этого мало. Резко выхожу, разворачиваю ее к себе, приподнимаю за бедра и сажаю на стол. Снова вхожу, когда она охотно обнимает меня ножками, ведет пальцами по лопаткам, откидывая голову, подставляя шею. Когда она будет кончать, я хочу прижимать ее к себе. Я хочу, чтобы она хваталась за меня. Я знаю, что после пика удовольствия она любит, чтобы я на некоторое время замер, находясь глубоко внутри, и нежно целовал ее в губы, едва касаясь языком. Если я так делаю, она дрожит. Она дрожит от удовольствия, и я дрожу вместе с ней.

Я так сильно ее люблю. Я так сильно ее люблю, что мое сердце разрывается, когда я с ней. Что бы со мной ни произошло — это будет малая плата за такое счастье.

Эпилог

Изменился ли Андрей Осадчий за те три года, что мы женаты?

Немножко.

Он научился нормировать свой график работы, что для нашей семьи имеет решающее значение. Наш сын видит папу практически каждый день. Бывают, конечно, периоды, когда Александра Андреевича купаю и одеваю в пижаму перед сном я, но, к счастью, они редки. У нас режимный ребенок (интересно, в кого бы?), и Андрей старается соблюдать привычные ритуалы. Он обожает своего сына и ставит его детские интересы выше требований клиентов.

Наша жизнь состоит из моментов, а из каких именно — мы сами выбираем каждый день. Деловые встречи, головокружительные победы и завидные гонорары — все это у Андрея уже было, есть и будет. Его сын так сильно на него похож… И цветом волос, и мимикой, и даже смехом. Саша учит нас делегировать рабочие задачи, сдвигать приоритеты. И мы с радостью меняемся каждый день, чтобы он был счастлив. Ребенка ведь так просто обрадовать… нужно всего лишь быть рядом и безумно любить его.

Оказывается, мы оба были к этому готовы! Много лет мы с Андреем, с виду холодные и расчетливые люди, копили внутри тепло и любовь, которые не решались никому доверить. Мы словно ждали именно друг друга.

Но… это нужно просто видеть! Как наш двухлетний сын бросает все дела при щелчке замка входной двери и несется встречать папу! Тянет вверх ручки, настойчиво требуя, чтобы его взяли на руки немедленно, у него и мысли не мелькает, что могут не взять. Что Андрей не улыбнется ему, не обнимет и не затискает позже! Потому что он знает — папа его обожает. И никогда не подведет. А я знаю, что мой Президент никогда не подведет меня. Нас обоих.

Признаться честно, в нас не сильно-то верили. Его партнеры долгое время относились скептически к нашему союзу, мои же друзья и знакомые очень сомневались, что адвокат Осадчий в принципе способен на чувства. И я не могу их винить, Андрей по-прежнему циничен, категоричен и неподкупен.

— Как ты с ним живешь?!

— О, просто прекрасно! Мы понимаем друг друга с полуслова.

Другого мне не надо. С другим я просто не смогла бы…

Нам с Андреем давным-давно нет дела ни до чьего мнения. Ему нужна именно я, он же тот единственный мужчина, который покорил меня своими поступками и заботой. Это чудо, что любовь такой силы оказалась взаимной.

***

Мы поженились в марте, практически сразу после сокрушительного поражения Панкова и отставки Богдана. Было жаль прощаться с телохранителем — Андрей, кстати, предложил закрепить за Богдашей пожизненную должность моего охранника, — но в итоге мы пришли к выводу, что это слишком.

Взамен мне пришлось принять от него баснословно дорогой подарок — нежно-голубую «Вольво». Зная, сколько стоит эта машина, в первую минуту я не знала, что и сказать.

— Так а почему не мерс? — наконец промолвила, хлопая ресницами. Андрей иронии не понял, начал тут же оправдываться: