Сломанная жизнь

— Это. Было. Весело. Обычно. Мне. Приходится. Играть. Одному, — даже при медленном темпе Аарон всё равно слышал грусть в голосе друга. Он задумался, каким могло быть детство Спенсера, раз он всегда отличался, не имел братьев или сестёр. В школе у Аарона было много друзей. Его старшая школа была не такой уж большой, так что он знал большинство людей на своей параллели, и в его дома всегда гостили друзья. Аарон ненавидел, что лишил этого своих братьев. Они никогда не могли быть уверены, что его спровоцирует, поэтому никогда не приводили домой друзей. Раньше дом был полон света и смеха, но после нападения остались только тьма, страх и злость. По крайней мере, так казалось Аарону.

Отвлечение.

— Ты ходил в специальную школу для глухих детей? — голос Аарона слегка дрожал, и он задумался, видел ли Спенсер отчаяние на его лице. Схватив одну из подушек с дивана, Аарон обхватил её руками. Это не заменило ощущение того, как если бы кто-то его обнял, помогая сдержать все эмоции, но узел в его груди слегка ослаб.

Спенсер поднял вверх один палец, прося Аарона мгновение подождать, и вышел из комнаты. Аарона охватила тишина, и его нога подскакивала так сильно, что он слышал, как пятка в носке стучит по ковру на полу. Это был практически беззвучный стук, что напомнило ему о диком сердцебиении. Аарон сосредоточился на этом звуке и ни на чём другом. Он оттолкнул в сторону мысли о том, насколько лучше было бы его родителям и братьям без него, чтобы сузить всё внимание до одного звука. Он ускорил топот и услышал, что звук тоже ускорился. Аарон заставил себя замедлиться, и звук тоже замедлился. Он контролировал движения, создавая что-то вроде песни, отвлекаясь, пока Спенсер не вернётся. Его друг вышел из комнаты всего на пару минут, но из комнаты словно пропал воздух.

— Я. Поставил. Разогреваться. Яичные. Рулеты. Чтобы. Перекусить, — сказал Спенсер, проходя обратно в комнату. Он не видел, как Аарон заставлял себя дышать, или что подушка была в опасной близости от того, чтобы разорваться в дрожащих руках парня. Спенсер не видел капель пота, которые стекали по лицу Аарона в прохладной комнате. Спенсер просто взял со стола их ноутбуки и вернулся к дивану. Протянув Аарону его ноутбук, Спенсер открыл свой и зашёл в чат.

СПЕНСЕР: «Так легче разговаривать».

Он поднял взгляд и увидел тревогу на лице Аарона, а Аарон увидел, как Спенсер поймал собственную руку, когда потянулся к Аарону.

СПЕНСЕР: «Тебе нужно дышать, Аарон. Как учил тебя папа. Медленные, глубокие вздохи».

Аарон закрыл глаза и выдавил из мыслей изображение того, как сам свисает с гаражных потолочных балок. Открыв глаза обратно, он сосредоточился на лице Спенсера и заметил, что тот дышит очень медленно, стараясь помочь Аарону. Аарон сделал глубокий вдох и потерялся в бледной коже Спенсера. Он не думал, что когда-нибудь замечал, что у Спенсера на носу и на щеках есть крохотные веснушки. Из—за болотного цвета футболки с Grateful Dead зелёный цвет в его глазах выделялся больше, чем карие крапинки. Аарона заинтересовало то, что глаза Спенсера изменили цвет. У Аарона глаза всегда были одного цвета, голубого, или так он думал. На себя он больше не смотрел.

СПЕНСЕР: «Нет, я не ходил в специальную школу. Мой отец считал, что будет лучше объединить меня с другими детьми. В каком-то смысле он был прав. Я был вынужден жить как слышащий человек, что обеспечило меня необходимыми навыками, но никто не хотел дружить с глухим тупицей».

ААРОН: «Должно быть, это было тяжело».

Разговор со Спенсером помогал, потому что Аарону стало тяжелее увидеть свою смерть. В тёмном гараже не сияла белая верёвка. Синеватый оттенок с его кожи исчез.

СПЕНСЕР: «После уроков я ходил на занятия для глухих детей в общественном центре недалеко от Гранд—авеню, так что там у меня были друзья. Нам было комфортнее друг с другом, намного комфортнее, чем слышащим детям с нами. Не все они были злыми. Многие просто не знали, как ко мне подойти, или какие вопросы можно задавать».