Сломанные ангелы

– Ладно. Возможны определенные различия в нашей и марсианской культуре. Скажем, в сторону более цивилизованного подхода.

– И более емких батарей, – добавил я. – Этот корабль находится здесь гораздо дольше, чем мог бы протянуть наш.

– Что с радиовидимостью? – неожиданно спросил Хэнд. Сунь немедленно уткнулась в анализатор Нахановича.

Смонтированный у нее за плечами блок замигал, обозревая эфир. Над тыльной стороной ладони появились цифры, и Сунь неуверенно пожала плечами.

– Результаты не очень. Я с трудом различаю навигационный маяк «Нагини», а он прямо за этой стенкой. Значительное экранирование. Мы находимся в причальном порту, так что полагаю – есть смысл идти дальше.

Члены группы настороженно переглянулись. Депре опять перехватил мой взгляд и весело улыбнулся.

– Кто желает развеяться? – негромко спросил он.

– Это предложение мне не нравится, – ответил Хэнд. Выйдя из кучки, в которую мы инстинктивно сбились, я втиснулся между двумя насестами и оказался у прохода, который вел вверх и вперед. Когда подтягивал свое тело наверх, внутри зашевелились ощущения усталости и тошноты. На этот раз я был готов – понимая, что эффект быстро компенсирует нейрохимия.

Находившаяся выше полость оказалась пустой. Там не было даже пыли. Спрыгивая обратно, я согласился с Хэндом:

– Возможно, мысль не самая лучшая. Но сколько людей получили такой шанс в последнюю тысячу лет? Сунь, ты говорила, нужно десять часов?

– Да, примерно так.

– Как думаешь, можно составить схему этой части корабля?

Жестом я показал в сторону анализатора Нахановича.

– Очень может быть. Это лучший сканер, который можно купить за деньги. «Умные системы Нахановича». Лучше них не работает никто.

Она посмотрела в сторону Хэнда.

Я вопросительно посмотрел на Амели Вонгсават.

– А боевые средства «Нагини»? Они активизированы?

Пилот утвердительно кивнула.

– Могут нападать сколько угодно. Она постарается.

Я посмотрел на Сутьяди:

– Хорошо. В таком случае, я полагаю, есть возможность провести один день в этом Коралловом храме. Разумеется, для желающих.

Оглядывая спутников, я старался определить их реакцию. Депре не скрывал любопытства и был согласен заранее: его выдавало лицо и все тело. Постепенно интерес захватывал всех остальных. Все принялись внимательно разглядывать архитектуру чужого корабля, и на лицах людей отражались ирония и любопытство. Общего подъема не миновал даже невозмутимый Сутъяди. Его мрачная сосредоточенность несколько смягчилась с момента, когда, пройдя на верхний уровень причального порта, мы вдохнули вполне пригодный для человека воздух.

Страх неизвестного уходил постепенно. Его сменяло чувство более древнее и более сильное.

Любопытство обезьяны. Черта, о которой я говорил так пренебрежительно, когда общался с Вордени, оказавшись на побережье близ Заубервилля. Инстинкт, заставлявший их скакать по веткам, вереща и тыкая пальцем в пустые глазницы древних каменных идолов – просто так, из любопытства увидеть. И сверкающее, острое обсидиановое лезвие – желание знать.

То самое желание, что вывело нас из джунглей и заставило пройти дорогу из самого сердца заросших разнотравьем равнин центральной Африки. То, что со временем может увести человечество так же далеко, насколько сейчас мы далеки от тех африканских дней.

Шагнув на середину, Хэнд принял вид истинного чиновника. Потом осторожно произнес:

– Попробуем расставить приоритеты. Мне нравится ваше желание увидеть внутри корабля нечто интересное. Я сам хотел бы это увидеть. Но основной задачей является постановка на марсианском судне буя корпорации «Мандрагора». Главную задачу следует выполнить прежде остальных. И я настаиваю, что сделать это нужно силами всей группы. – Он повернулся к Сутъяди. – Капитан, после этого вы вольны предпринять любое детальное исследование.

Сутъяди кивнул.

Если у кого-то и были сомнения относительно состояния марсианского корабля, их окончательно развеяли два часа, проведенные внутри структуры из застывших пузырей. Мы прогулялись вглубь почти на километр, потом вернулись, блуждая по казавшемуся хаотичным нагромождению переходов. В некоторых местах уровень входа оказывался выше, в других – чуть ниже пола. В остальных помещениях вход располагался чересчур высоко, и в них проникали либо Сунь вдвоем с Вордени, использовавшие заплечный гравитатор, или вторая пара – Сян и Депре.

Мы не обнаружили ни одного признака жизни. Ничего.

Машины, мимо которых мы проходили, игнорировали нас. Никто и не пытался подойти слишком близко, не желая вызвать их реакцию.

Постепенно двигаясь в глубину корабля, мы начали встречать другие структуры. С некоторой натяжкой их можно было назвать коридорами: протяженные, обширные помещения с овальными яйцеобразной формы входами. Способ формирования этих конструкций не слишком – отличался от уже виденных пузырей, несколько модифицированных для какой-то цели.

Пока мы ждали Сунь, обследовавшую одно из помещений, я поделился своими впечатлениями с Вордени: