Сломанные ангелы

– Контактный разрядник. Потом завернула их в сеть. Они утонули, не успев очнуться.

Таня закашлялась, затем продолжила:

– Я подняла сеть не сразу. Собиралась… даже не знаю… Наверное, хотела зарыть их где-нибудь. Или подождать несколько дней, подтащить трупы к воротам, постараться открыть проход и бросить их туда, к остальным… Я запаниковала. Не могла сидеть на месте, гадая, сумеют ли Арибово или Венг найти способ, чтобы открыть проход и выбраться прежде, чем у них закончится воздух.

Она смотрела на меня словно в поисках оправдания.

– Я просто не могла поверить. Ведь я археолог и представляю, как… – Таня замолчала. И через несколько секунд заговорила опять: – Сама я не открыла бы ворота вовремя. Чтобы их спасти. Это… Это было в самих воротах. В их смысле. Я сидела на траулере и знала, что они находятся рядом, по другую сторону. И задыхаются. Далеко в небе, за миллионы километров… И одновременно – рядом, в этой яме. Так близко. Словно что-то, застывшее в ожидании – огромное, необъятное…

Я понимающе кивнул. Вернувшись назад, я рассказал Вордени и Вонгсават о телах, вросших в корпус марсианского корабля. Как мы охотились друг на друга, я и Карера, летая над огромным кладбищем. Но я ничего не сказал о последних тридцати минутах, проведенных внутри, и о том, что видел и слышал, с трудом пробираясь гулкими коридорами причального порта. На моей спине висел пилотируемый модуль Кареры, и я чувствовал, как вокруг летало еще что-то, совсем рядом, сопровождая всю дорогу до самого выхода. Казалось, вскоре глаза поймали неясное сияние, описывавшее кривые в полном мраке. Назад я не смотрел из страха, не желая увидеть то, что могло прятаться в темноте, протягивая ко мне свою когтистую лапу.

Просто нырнул в пустоту, целясь на свет. С трудом веря в свое счастье и опасаясь, что ворота могут закрыться и оставить меня запертым в темноте.

Галлюцинации от тетрамета.

Так я подумал позже. И скорее всего так оно и было.

– Почему ты не ушла на траулере?

Вордени погасила окурок и в который уже раз покачала головой.

– Я была в шоке. Вырезала у тех двоих стеки и просто… – Она поежилась. – Показалось, что на меня кто-то смотрит. Я снова опустила тела в воду. Стеки закинула туда же, как можно дальше. Потом сбежала оттуда. Даже не попыталась взорвать раскоп или скрыть собственные следы. Шла пешком. До Заубервилля. – Голос Вордени дрогнул. – Пару километров меня вез один человек. Молодой парень с двумя маленькими детьми. Они возвращались из путешествия на гравиглайдере. Наверное, они все умерли.

– Да.

– Я… Заубервилль был слишком близко. Я отправилась на юг. К моменту, когда Протекторат начал наступление, я добралась до пригородов Буткинари. Солдаты Картеля взяли меня в колонне беженцев. И бросили в лагерь. Что в той ситуации напоминало правосудие. – Она нашарила новую сигарету. Потом взглянула на меня – осторожно, искоса. – Тебе смешно?

Я пригубил кофе.

– Нет. Интересный поворот. Что ты собиралась делать в Буткинари? Почему не в Индиго-Сити? Раз уж симпатизировала Кемпу.

Таня поморщилась.

– Не думаю, что кемписты слишком обрадовались моему появлению. Такеши, я убила всех участников экспедиции. Что довольно нелегко объяснить.

– Кемписты?

– Само собой. – В голосе археолога послышалось удивление. – Как полагаешь, кто финансировал наши раскопки? Откуда скафандры, бурильное и строительное оборудование, приборы, системы подготовки данных для ворот? Подумай, Такеши. Мы находились на линии военных действий. Где еще можно взять такое снаряжение? Кто мог стереть из архивов Лэндфолла все данные о воротах?

Я только пробормотал:

– Как уже сказано… не вижу смысла рассуждать об этом. Итак, все это представление затеяли кемписты. Так почему ты кинула их?

Таня развела руками.

– Не знаю. Мне показалось… Ковач, сама не знаю.

– Забавно получилось.

Смяв остатки сигареты, я немного поколебался и все же достал из пачки следующую. Пристально глядя на Вордени, я ждал продолжения.

– Видишь ли… – Она остановилась и опять покачала головой. Затем снова заговорила – отчетливо, несколько раздраженным тоном:

– Я думала, что нахожусь на их стороне. В этом был смысл. Мы были едины. В руках Кемпа корабль должен был стать основой сделки, от которой не мог отказаться никакой Картель. Корабль мог выиграть эту войну. Бескровно.

– Охо-хо…