Сломанные ангелы

– Мне только воды, – сказала она. – И сигареты, если у тебя нет.

– "Сайт-севен" или "Волю к победе"?

Таня поморщилась:

– "Сайт-севен".

Официант взглянул на меня в надежде на более существенный заказ.

– Кофе есть? – Он кивнул. – Неси. Черный. И влей туда чуток виски.

Официант неохотно побрел на кухню. Подняв бровь, я недоуменно посмотрел на Вордени.

– Оставь его. Что за интерес работать в таком месте.

– Что еще хуже, он может быть мобилизованным. Кстати, взгляни на декор. О чем тут говорить.

Археолог слабо улыбнулась.

– Такеши… – Она наклонилась ко мне. – Когда ты отправишься в хранилище… Я… гм… я не пойду с тобой.

Я кивнул. Следовало ожидать.

– Извини.

– Почему извиняешься?

– Ты… Ну, за два месяца ты многое сделал. Вытащил меня из лагеря.

– Вытащили. Потому, что в тебе нуждались. Не забыла?

– Я так сказала со зла. Злилась не на тебя, но…

– Нет на меня. На меня, на Шнайдера, на весь гребаный одетый в военную форму мир. – Тут я пожал плечами. – Я тебя не осуждаю. Собственно, ты права. Из лагеря тебя вытащили потому, что ты была нужна. И ты ничем мне не обязана.

Таня внимательно изучала свои ладони.

– Такеши, ты помог собрать воедино мое "Я". Не могу не признать: вся эта посланническая хрень работает безупречно. Мне стало лучше. Не сразу. Но я вернулась к работе.

– Что ж, отлично. – Немного помедлив, я все же сказал:

– Факт остается фактом: я сделал это лишь потому, что нуждался в твоей помощи. Часть нашей миссии. Зачем вытаскивать тебя из лагеря, если там остается половина твоей души.

Вордени недоверчиво переспросила:

– Души?

– Извини, я выразился не совсем точно. Наверное, слишком долго общался с Хэндом. Дело не в том, что твой уход будет проблемой. Мне любопытны твои мотивы.

Возле стола появился официант, и мы замолчали. На столе появились сигареты, вода и мой кофе. Открыв пачку, Вордени протянула одну через стол. Взяв сигарету, я покачал головой.

– Я сам выхожу из дела потому, что оно плохо кончится. Для тебя.

Она засмеялась почти беззвучно и достала из пачки еще одну сигарету. Потом зажгла ее о полоску для прикуривания. Вверх поднялись сизые завитки.

Официант отошел в сторону, и я отхлебнул глоток кофе, смешанного с виски. Приятное ощущение. Вордени выпустила в потолок струю дыма.

– Почему я остаюсь?

– Да, почему ты остаешься?

Она уставилась взглядом в поверхность стола.

– Такеши, сейчас я просто не могу уйти. Рано или поздно то, что мы нашли, станет достоянием общества. Ворота захотят открыть. Или отправят межпланетный корабль. Возможно – и то, и другое.

– Да, рано или поздно. Пока этому мешает война.

– Я не могу ждать.

– Но почему не подождать, например, на Латимере? Так безопаснее.

– Не могу. Ты сам говорил – транзит до Латимера отнимет минимум одиннадцать лет. При полном ускорении и без коррекции курса. Возможно, курс придется менять. Кто знает, как сложится ситуация через одиннадцать лет?

– Вероятно, война окончится.

– Военные действия могут прекратиться уже через год. После этого Респинеджи начнет вкладывать в это деньги, и я не хочу оказаться слишком далеко.

– Ты не доверяла Джоко всего минуту назад. Неужели будешь с ним сотрудничать?

– Мы… гм… На эту тему мы уже поговорили сегодня утром. Респинеджи предлагает спрятаться до заключения мира. Он даст мне новое тело. – Вордени неловко улыбнулась. – Мастеров Гильдии осталось не так много. Кажется, я часть его инвестиций.

– Вероятно, да. – В тот момент я еще не понимал в точности, почему так упорно стараюсь ее разговорить. – Но, как ты понимаешь, не в силах Респинеджи защитить тебя от "Клина" – если они придут за тобой.

– Такое возможно?

– Вполне…

Я глубоко вздохнул.

– Нет, практически нет. Разумеется, у Кареры есть резервная копия, записанная в надежное хранилище. Однако пройдет время, прежде чем поймут, в чем дело. Еще больше времени пройдет до получения разрешения на перепрошивку тела с его копией. И даже если Карера окажется в Дэнгреке, он не найдет там никого, кто рассказал бы о происшедшем.

Глядя куда-то в сторону, Вордени поежилась.

– Таня, так было нужно. Мы должны были скрыть все следы. Что лично тебе известно лучше, чем кому-либо другому.

– Что?

Ее взгляд встретился с моим. Теперь я смотрел прямо в ее глаза.

– То, что слышала. Тебе известно больше, чем кому-либо. Так уже было. Что, нет?

Неожиданно дрогнув, она вновь отвела глаза в сторону. От сигареты поднимался дымок, уносимый легким ветерком. Я бросал слова в разделявшую нас тишину.

– Теперь это не слишком важно. Одной тебя не хватит, чтобы слить нас на полдороге до Латимера. Мы доберемся туда и больше с тобой не встретимся. Никогда. Ты никогда меня не увидишь. Сейчас ты собираешься остаться здесь. Но, как уже сказано, я любопытен.

Таня пошевелила рукой – так, словно это была чужая рука, – и, поднеся к губам сигарету, еще раз втянула дым. Ее глаза смотрели в точку, недоступную с моего места.

– И как давно ты понял?